— Приют трех дубов, — плакал ребенок, — я останусь один. А моя мама…
Эд положил руки ребенку на плечи, посмотрел серьезно. Глаза в глаза.
— Отвечай, — сказал он, — в чем ее обвиняют?
— Убийство, — ответил за него паренек постарше, — говорят, она убила жену старосты. Заманила ее ночью в лес, да и ножом в сердце. Крови, говорят было…
Рыжий мальчишка заплакал.
— Ну, иди сюда, — сказала я, обнимая малыша, — все будет хорошо. Все будет хорошо.
Посмотрела на Эда.
— Расскажи подробнее, что случилось, — потребовал он у мальчишки.
— Я был там, мы все были, как раз возвращались с речки и слышали разговор, — сказал малец, — к Пигиной мамке пришла жена старосты и попросила о чем — то, потом они долго ругались, поэтому Пиг у нас переночевал, да, Пиг?
Рыжий мальчишка чуть успокоился, вытер нос рукавом и кивнул.
— Вот. А на утро уже прошел слух, что мамку его арестовали. А суд вы и сами слышали.
Вряд ли то, что мы слышали можно назвать судом. Несчастной женщине просто зачитали приговор. И сразу смертный.
— Эд, — шепнула я, — та женщина невиновна, я чувствую, она невиновна. Не стала бы мать идти на убийство. Тем более на убийство жены старосты. Она бы не рискнула сыном.
Эд молчал. Дети молчали тоже. Я — то думала, никто не услышал мой шепот… но они услышали все. И смотрели на нас, как на последнюю надежду.
— Эд, — я толкнула его в плечо, — Аника рассказывала, ты помог ей отомстить. Она говорила, вы вершите правосудие.
Эд повернул на меня голову и хитро улыбнулся. Для него все было игрой. Женщину собирались казнить, а для него все — игра. Я не понимала.
— И что ты предлагаешь делать? — спросил Эд.
— Найти убийцу и наказать, — ответила я, — не так, мы найдем, и убийца предстанет перед судом. Эд, у нас трое суток до казни.
Я посмотрела на рыжего Пига и подбадривающе кивнула мальчику.
— Я знаю, кто это, — сказал Пиг, — это призрак!
— Призрак?
— Мама кричала на площади, — пояснил мальчик.
— Про призрака, это вряд ли, — покачал головой Эд, — ты же знаешь, что призраки— это выдумка, чтобы пугать непослушных детей?
— Ты считаешь, моя мама лгунья?
— Я считаю, что твоя мама человек, а всем людям свойственно ошибаться.
И Пиг снова заплакал.
— Отрубать голову больно? — спросил он.
— Очень больно, ты ж видел, — ответил мальчик постарше, — много крови, много ора…
— Не слушай, — я прижала Пига к себе, — мы поможем твоей матери. Поможем, — посмотрела на Эда.
— Идите по домам, — скомандовал Эд, — нам с Донной надо отдохнуть с дороги, — мы переглянулись, — а завтра узнаем все про твою маму.