Нет, не я, кричала не я, а моя паника. Паника заставила рот открыться, заставила звуки вырваться наружу, заставила меня наступить на гордыню. Но лучше уж живой в плену, чем мертвой в болоте.
Эд пришел быстро. Застыл, глядя на мои тонущие ноги. На миг в голове мелькнула мысль, что он сейчас рассмеется и бросит меня, скажет самонадеянное: «Так тебе и надо!» и с диким хохотом уйдет. Ноги погружались в болотную жижу все глубже. Я злилась. Как же я злилась.
— Не бойся, я вытащу тебя отсюда, — заверил Эд.
Эд шагнул ближе ко мне. Снял с себя плащ и, взяв один его конец в руку кинул мне второй.
— Ползи, — скомандовал Эд, — давай, выкарабкивайся.
Но я не могла. Не могла пошевелить ногами. Раньше в болотах бывать не доводилось, но я чувствовала— что — то не так. Это непростое болото. Эд нахмурился. Он тоже это чувствовал.
— Я вытащу тебя, — повторил он уверенно, видимо увидев, каким испуганным стало мое лицо.
Эд шагнул сам.
— Ты что делаешь! Дурень! — заорала я, — теперь мы оба утонем!
— Не обязательно, — бросил Эд, переступая с ноги на ногу, — я понял, что это за место.
— Почему ты не тонешь? — пораженно прошептала я, — у тебя какие — то особые ботинки?
— Это болото истины, — ответил Эд, — с каждым твоим лживым словом оно тебя засасывает, поэтому, на всякий случай, здесь ходят молча.
Я слышала про болота истины. И слышала, что они есть и в нашем королевстве, но никогда даже не подозревала, что сама буду тонуть в этом болоте.
— Да я ничего не говорила! — крикнула я и погрузилась глубже.
Говорила. Вела глупые разговоры сама с собой.
— Спокойно, — сказал Эд, приближаясь, — тебе просто надо сказать правду вместо лжи, болото ослабит хватку, и я смогу тебя вытянуть. Что ты солгала болоту?
Я подняла на Эда отчаянный взгляд.
— За последние дни столько странного происходит, — сказала я, — сначала разумный медведь — оборотень, потом болото, чувствующее ложь… Что будет дальше? С нами заговорят ветра?
— Нужно вспомнить, — сказал Эд, — о чем ты думала тогда, то и говорила. Вспоминай.
И я вспомнила.
— Я говорила о том, что знать тебя не желаю.
Эд улыбнулся. Легко и хитро. Почесал затылок.
— Так значит, это была твоя ложь.
— Прекрати, — выдохнула я, — убери эту улыбочку. То, что в глубине моей души все — таки еще существовала крупица желания иметь с тобой дело, не значит, что я не разочаровалась в тебе, что не разозлилась.
Я ощутила, как ноге стало свободнее. Сердце ликовало. Эд тоже это заметил, протянул мне руку.
— Просто цепляйся, — сказал он, — ничего не говори.
Я смотрела на эту ладонь и вспоминала, как этой же ладонью Эд дергал за цепь, а потом этой же ладонью гладил меня по щеке, издеваясь. В груди закипала злость. Гордость боролась с желанием жить.
— Что, даже допрос мне не устроишь? — спросила я, — вчера ты был готов допрашивать меня все утро, а сегодня у тебя появляется идеальная возможность для этого! Жертва, которая не сможет солгать. Мечта каждого негодяя.
Наши взгляды пересеклись. Я ждала, как Эд рассмеется и задаст вопрос: «Кто ты?», и мне придется все рассказать, потому что за тайну своей личности я умирать не готова. Потом я живо нарисовала картинку, как Эд снова приковывает меня цепями и использует, как игрушку в борьбе со Звездочетом. Что ж, с этой командой, у меня, возможно, хотя бы есть шанс помочь своему отцу…
Эд взял меня подмышки, резким движением вытащил. Подол в грязи, ноги в грязи, сердце в замешательстве. Эд поставил меня на землю. Не на болото. На землю. Твердую. Ровную. Я наконец — то смогла выдохнуть.