Теперь ближе придвинулся Эд, сжал челюсти. Ему до сих пор было неприятно слушать про Медведя.
— Потом нам с Аникой понадобилось отомстить одному гаду, поджегшему по пьяни нашу деревню, так вышли на тебя. Ты предложил хорошую идею мести, все получилось.
— Значит, наше знакомство мы начали с мести, — медленно повторил Эд, закивал.
— Ты называл это правосудием, а не местью, — откликнулась Аника.
Эд снова кивнул, ему становилось интересно слушать о жизни, которую он не помнил.
— Память не вернется? — спросила Аника.
— Не вернется, — ответил сквозь зубы Эд.
— Не, парень, ты не принимай на свой счет, — отозвался Великан, — просто у того, другого Эда была парочка полезных навыков.
— Я умею драться!
— Не умеешь, — отрезала я.
— Умею!
— Опасность в другом, — откликнулся Великан, — Эд пока не сломанный. Он пока не поругался с отцом, не разочаровался.
— Не поругался? Да мы рассорились с ним в пух и прах!
— Это не то, — ответил Великан, — настоящая ссора у вас будет позже. Ты еще не сломался, а это может вызвать проблемы.
— что значит я еще не сломался?
— Значит, ты должен был полностью разочароваться в жизни и в людях, разбиться, а потом собрать себя по кусочкам обратно.
— Я собрался!
— Нет, — вздохнула Аника, — этого нет в твоих глазах. Ты не сломанный, Эд. Той ссоры у вас еще не было.
— Да никак не пойму, в чем прелесть быть сломанным?
— Гипноз Звездочета, — ответила я, — на сломанных он не распространяется.
Эд задумался. Почесал голову. Посмотрел на нас на всех, точно мы сейчас все дружно рассмеемся и скажем, что это шутка.
— Тогда сломайте меня сейчас! — сказал Эд, — как это делается? Надо разбить мне сердце? Давайте!
Я подумала, что могла бы его сломать. Пара злых слов, пара пощечин, пара ударов в сердце… Но этого будет мало, на Эде не сработает.
— Это так не делается, — ответил Великан, — проще память тебе вернуть.
— Мы пытались, какую-то настойку я даже выпил, ничего не вернулось.
— Может, тебя ударить по голове? — предложила Аника, — так, чтобы случилось сотрясение, а потом и память вернется.
Аника снова рассмотрела раны. Рассмотрела шею Эда, покачала головой. А оставил бы он длинные кудряшки, шрам можно было бы прикрыть и не привлекать внимание каждого первого.
— Это смертельная рана, — сказала она, — не представляю, как ты выжил.
— Я и не выжил.
Глава 28. Тишина — второе имя!