Эд медленно опустился на землю, спрятал лицо в ладонях.
— Спокойной ночи, — сказала я, — выдвигаемся завтра на рассвете. Постарайся успокоиться до завтрашнего дня.
Я смотрела на Эда, ожидая реакции. Смотрела с жалостью и разочарованием. Это не мой Эд. Не он. «Ему всего семнадцать,» — напомнила себе я. Ну а мне девятнадцать, и ничего!
— Я все испортил? — Эд поднял на меня отчаянные, несчастные глаза.
В то мгновение захотелось его обнять. Крепко прижать. И сказать, что все в порядке. Я сжала кулаки, задрала голову выше и решила оставить его одного. Да, нам обоим будет лучше побыть в одиночестве.
— Спокойной ночи, — повторила я.
Не оборачивалась, но слышала, как Эд крушил все вокруг, как пинал костер. Душа болела. За него. За себя. За нас обоих. Я ушла в свой шатер и еще долго не могла заснуть.
Глава 20. Маскировка!
— Донна — Донна! Моя любовь к тебе бездонна! Донна — Донна, приятно быть в тебя влюбленным!
Конечно, приятно, что я проснулась от признаний в любви, а не от проклятий, но все же… Но все же. Недовольная вышла из шатра. Прямо напротив входа на маленьком бревне сидел Эд с лютней и пел дурацкую пеню. Очевидно, сочинил он ее сам, и получилось не очень. Эд широко улыбался, так, словно вчерашнего вечера не было. Так, словно это не он вчера устроил истерику по поводу ревности к самому себе. А еще меня называл актрисой.
— Проснулся, соловей? — поприветствовала Эда я.
— Сочинил для тебя! Послушаешь?
Выбора не было. Я присела рядом, стала слушать. Что ж, забавное зрелище: Эд, который поет. Пел фальшиво, но очень старался, и мне все равно понравилось. Слова дурацкие и детские, но чувствуется, написано с душой. Я заулыбалась. Эд закончил и театрально поклонился.
— Я думала, в семнадцать лет ты не умел играть на лютне, — сказала я.
— Я тоже так думал, а потом взял в руки, и пальцы вспомнили. Странно вспоминать то, чего раньше не умел.
— Да уж.
— Готова выдвигаться?
Солнце только-только поднималось, так что город пока спит, а что может быть страшнее, чем проснуться от землетрясения.
— Надо подготовиться, — сказала я.
— К чему? Шум-горох взяли.
— Этого мало, пойдем.
Мы зашли в большой шатер Аники.
— Гардеробная? — ухмыльнулся Эд, рассматривая одежду.
— Что? Чувствуешь королевские замашки?
— Возможно-возможно, — Эд потрогал ткани, посмотрел на золотые нитки, — ненастоящие.
— Конечно ненастоящие. Выйдешь? Мне надо переодеться.
Эд вышел, но я знала, он стоит снаружи, рядом.
— Меня же разыскивают, — крикнула я, — надо, чтобы не узнали.
— А я?
— А тебе, — я задумалась, — тоже что-нибудь придумаем. Надо шрамы закрыть, слишком много внимания привлекают.