— Это же красная река, — сказал Эд, — сюда ходят суеверные молодожены, надеясь связать души. Они режут себе ладони, клянутся в вечной любви… суеверные.
Ну вот. Такой момент испортил!
— Да, это красная река, — ответила я, — и теперь вы узнали ее историю. Узнали, как река обрела свое название.
Легко рассказывать грустные истории, произошедшие с другими и много лет назад.
— Ну и глупая она, — ухмыльнулся Великан, — зачем души связала? Влюбилась бы еще в кого, замуж бы вышла, детей родила. А так…
— Она не предала того, кого любила, — ответила Аника, — это заслуживает уважения.
— А смысл? Сдалось ей твое уважение! Правильно я говорю, Донна?
Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Донна. Это я. Надо привыкать.
— Не знаю, — призналась я, — мне не доводилось кого-нибудь любить, так что не скажу.
В поле зрения попала улыбка Эда. Он смотрел на меня и кивал. Все — таки меня здесь слишком любят для пленницы. Пока продолжались споры, Эд придвинулся ко мне ближе, заговорил тише.
— Попробуй с хлебом, — он протянул поджаренный ломоть, — так вкуснее.
— Но я правда не голодна…
— Попробуй, суп не так плох. Но если не понравится, больше не будем его готовить.
Я вздохнула и попробовала хлеб. Твердая хрустящая корочка и мякиш внутри. С таким чудом даже грибной суп оказался съедобным.
А народ продолжал себя развлекать. Мужчина в очках, тот, что приходил за мной, начал рассказывать про болота истины. Что — то о болотах, которые засасывают лишь лжецов… Я не вслушивалась, просто рассматривала его. Маленький, тонкий, неуклюжий, но только сейчас, сидя у костра я увидела морщинки у его глаз и на лбу. И говорил он так, что казался старше, намного старше, чем выглядит. Почему — то этого очкарика все звали Медведем, хотя с медведем у них не было ничего общего.
Аника заиграла на лютне красивую мелодию. Все запели. Что — то про леса, про свободу, про справедливость. Снова пересеклись взглядом с Эдом. Снова он мне улыбнулся. И я почувствовала, что попала домой.
Глава 7: Снова тайны. Тайны от меня
После душевных ночей у костра всегда наступало унылое утро. Я вылезала из шатра и смотрела на догорающее пламя. Обычно в это время Эд и компания уезжали, оставались лишь мы с Аникой.
— Тебя это не раздражает? — спросила я, — каждый день ты готовишь им всем еду, следишь за шатрами, но не ходишь на их сверхсекретные дела! Не обидно ли.
— Чувствую тебе обидно, — рассмеялась Аника, — не любишь, когда от тебя держат секреты?
— Не люблю.
— Тогда расскажи Эду правду и присоединяйся к нам по нормальному, а не как пленница.
Я села на бревно, протянула ноги к костру.
— Ко мне хорошо относятся, — сказала я, — вот только не доверяют.
— А с чего бы тебе доверять?
— Живу с вами уже целую неделю. Пора бы начать. Должен же быть какой-то срок давности у недоверия?
Аника смотрела на меня со снисхождением, а потом улыбнулась и поманила за собой. Оказались в ее шатре. Там было просторно и всюду висела одежда. Слишком много одежды. Разных размеров, разных цветов, разной стоимости.
— Вот почему я никуда не ухожу, — сказала Аника, присаживаясь на кровать, — вся моя работа здесь.
— Ты портной? — удивилась я.
— Лучше, я королева всех портных! — объявила Аника, — я продумываю костюмы, потом шью их. Или покупаю, а потом ушиваю. Или покупаю, а потом вшиваю карманы для оружия, не так важно, — она подняла палец вверх, — важно то, что не стоит списывать со счетов тех, кто остается в лагере.