— Что?
Ее замешательство усиливается, как и нервозность.
— Я хотел все исправить, чтобы никто не беспокоил тебя из-за меня. — Я жестом показываю вокруг, и ее глаза мечутся между мной и людьми, которые нас окружают. — Не за что.
— И поэтому ты обратился ко мне?
— А почему же еще? — Я игнорирую нарастающую тяжесть в груди. Ее реакция задела меня, а я не умею справляться с обидами. — Может, ты и красивая, но ты мне не нравишься. Совсем. Я просто ненавижу хулиганов, и мне не нравится, когда меня обвиняют в том, чего я никогда не делал и не хотел.
— О. Круто, спасибо. Я ценю это. — Первокурсница возится со своей сережкой, перекладывая вес с одной ноги на другую. — Я хотела сказать это раньше, но, эм, мне жаль, что я дала пощечину. Я должна была поступить по-другому, потому что насилие — это не выход. — Она делает шаг назад, увеличивая расстояние между нами. — Мне нужно отдать тебе твой бомбер. Могу я…
— Мне все равно. Можешь оставить его себе.
Я поворачиваюсь, не давая ей закончить.
— Пока, Колтон.
Смотрю на нее через плечо.
Я совершаю ошибку?
Моя интуиция всегда права в отношении людей, и я чувствую себя хорошо, когда она рядом.
А что, если…Нет.
Я молча даю себе пощечину. Я не должен быть здесь.
— Пока. — Говорю я и ухожу от нее.
Даже не могу заставить себя произнести ее имя.
Ни вслух, ни мысленно.
Как же мне хреново.
Жалкий ублюдок.
13.
Это моя карма?
Колтон, мать его, Томпсон.
Я ненавижу этого парня, и могу официально сказать это вслух любому, кто спросит.
Он самый непонятный и раздражающий человек на свете.
Что это, черт возьми, было? Подходить к нам с Грейс, флиртовать со мной, прикасаться ко мне, а потом просто тупое «не за что»?
Он что, правда?
Я кручусь на месте, пытаясь понять, где, черт возьми, Грейс.
Она застряла в туалете или что?
Я пробираюсь сквозь толпу и наконец вижу ее.