— Я так и сделаю. — Я застегиваю куртку и открываю дверь. — Я еду к нему прямо сейчас.
— Звучит потрясающе. — Лейла подталкивает меня локтем, когда мы спускаемся по лестнице. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Например, поддержка.
— Иди к черту. — Бормочу я, когда она шлепает меня по заднице. — Я тебя ненавижу.
— Я тоже тебя люблю. — Она посылает мне воздушный поцелуй, разворачивается и направляется в свое общежитие.
Я смотрю ей вслед, а потом продолжаю свою прогулку. Надеюсь, эта небольшая прогулка поможет мне разобраться со своими воспоминаниями. Те части моего прошлого, которые я похоронила глубоко в своей голове после единственной попытки забыть. Неудивительно, что она не удалась.
То, что Леви сделал со мной в конце наших отношений, связано не только с физической болью. Больше, чем травма и таблетки. Мне потребовалось время, чтобы исцелиться и восстановиться. Но душевная боль — это самое страшное. Страх, который вызвал у меня этот опыт, совершенно не дает мне покоя. Он безбедно живет в моей голове, особенно когда я приближаюсь ко льду. Темнота. Холод. Бессознательность. Я помню каждое из этих ощущений, как будто это было вчера, а не два года назад. Это сырость, и она меняет всю мою жизнь и мое будущее. Оно мешает мне делать то, что я люблю, быть с тем, кто мне нравится, позволять ему называть меня своей. Даже если он отчаянно хочет этого, потому что, даже если он не говорит этого, я знаю, что это у него на уме.
В квартире Кольта я подхожу к холодильнику. Быстро порывшись в нем, я достаю все, что нужно для банановых панкейков. Они его любимые, и мне втайне нравится его баловать. Давать ему то, что он любит, и видеть, как он улыбается и радуется. Это лучшая версия его, та, которую я люблю больше всего.
Через тридцать минут я в майке и хлопковых шортах танцую, мою посуду. На тарелке лежит стопка панкейков, а кухню наполняет аппетитный аромат. Вокруг меня плывет музыка, а через мои AirPods доносится голос Зайна. Его музыка и голос часто завораживают меня, и сегодня я не могу удержаться от того, чтобы не напевать и не раскачиваться в такт.
Внезапно рука обхватывает мою талию, и большая мозолистая ладонь накрывает мой живот. Секунду спустя один из моих AirPods вынимается из уха и оказывается в руке Кольта. Я медленно поворачиваюсь, мои глаза находят его лицо. В его радужной оболочке легко угадывается веселье, а также счастье. Если бы это зависело от него, я бы уже жила у него дома. Он хочет, чтобы я всегда была здесь.
— Я никогда раньше не слышал, как ты поешь.
— Обычно я не делаю этого, когда рядом люди.
Я останавливаю музыку, вынимаю второй AirPod из уха и кладу его на столешницу.
— Почему? Твой голос мелодичный и приятный, но в то же время сильный. Как будто ты научилась им пользоваться.
— В школьном хоре. — Подхожу ближе, снова желая ощутить его тепло. Я ни от чего не зависима — кроме, может быть, его. Совсем чуть-чуть. — Я бросила, если тебе интересно.
— Почему? — Спрашивает он, наклоняясь и быстро целуя меня в лоб.
— Кто-то сделал так, что я не могу получать удовольствие.
— Кто это сделал с тобой?
— Одна девушка, я уже заставила ее заплатить за это.
Я вдыхаю его запах, узнавая нотки его геля для душа. Он должен знать о Леви.
Скоро, пока я не успела передумать. Я не хочу, чтобы он чувствовал то же, что и я, когда встретила Хелен. Я бы никому этого не пожелала.
— И все же мне неприятно, что кто-то забрал его у тебя.
Он прячет нос в моих волосах, и я таю. Его способность быть таким милым каждый раз застает меня врасплох.
Все видят его грубым и доминирующим, но я вижу его таким, какой он есть: со всеми его недостатками и несовершенствами, со всеми его грубыми и мягкими краями. Я вижу его настоящего, это самый ценный вид в мире.
— Как ты сюда попала?
— Я шла. — Слегка отталкиваю его, так что его руки падают с моих боков. Я беру панкейки со столешницы и направляюсь к столу. — Можешь взять два стакана и…
— Яблочный сок.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что у него есть все, о чем я только что просила.
— Яблочный сок. — Повторяю я, пока он расставляет все на стол. Затем он присоединяется ко мне и садится напротив. — Почему ты так смотришь на сок?
— Потому что я уверен, что не покупал его.