Когда тренер сказал: «Еще один трюк — и ты выбываешь», мне ничего не оставалось, как подчиниться.
Хоккей — это моя жизнь. Ради него я продолжаю изучать финансы. Я дышу ради возможности снова выйти на лед.
Это единственная вещь в мире, которая имеет для меня смысл. Единственное, что имеет значение. Иногда это означает изнурять себя тренировками до поздней ночи и работать над тем, чтобы быть лучшим во время игр.
Я чемпион, и я ни за что на свете не откажусь от своей мечты.
— Давай выпьем.
Клэй хлопает меня по спине, вырывая из размышлений. Я просто киваю и следую за ним в дом.
Чувствую на себе взгляды, но не обращаю на них внимания.
Участие в хоккейной команде научило меня справляться с популярностью. На этом пути было несколько шишек и синяков, но я добился своего. Мне все равно, что обо мне думают люди, нравлюсь я им или нет. Их мнение ни при каких обстоятельствах не стоит ни моего времени, ни моих переживаний.
— Где все? — Кричу я, пытаясь перекричать музыку.
— Они должны быть у бассейна. — Клэй смотрит на меня через плечо. — Мур прислал мне сообщение.
Я закатываю глаза, и это не остается незамеченным моим лучшим другом. Он ухмыляется, качая головой, и отводит взгляд. Что? Я разборчив и не хочу дружить с кем попало.
Мур присоединился к команде в прошлом году в качестве левого защитника, и мне было трудно терпеть его отношение. Он высокомерный богатый урод, и у меня нет желания с ним связываться.
Это чувство не взаимно. Этот парень хочет быть моим другом с тех пор, как мы познакомились, и я постоянно напоминаю ему, чтобы он отстал. На льду я стараюсь ладить со всеми — это ради игры и нашей команды. Но за пределами катка я другой, и не всем нравятся границы, которые я устанавливаю.
— Вот.
Клэй сует мне в руку бутылку пива.
Выдерживаю его взгляд, обдумывая исход сегодняшнего вечера. Я не напивался уже, кажется, целую вечность. Может, я смогу позволить себе одну ночь полного безумия? Несколько мгновений я грызу внутреннюю сторону щеки, а потом делаю глоток.
Мы движемся дальше по дому, пока я не вижу Дрейка Бенсона, нашего капитана. Он чертовски похож на гору. Иногда, стоя рядом с ним, я чувствую себя маленьким, а во мне, черт возьми, шесть футов три дюйма. То, как этот парень выглядит, говорит о многом, но внутри он настоящий мягкотелый.
Парни часто шутят над его поведением, называя его плюшевым мишкой. А по правде говоря? Он совсем не расстраивается по этому поводу, и я не помню, чтобы он хоть раз разозлился.
Только во время игр, но кто может его винить? На льду наши эмоции зашкаливают. Мы нацелены на победу и делаем все, что в наших силах, чтобы добиться успеха, словно мы единое целое. Одно неверное движение может пробудить в каждом из нас зверя. И не только в таком вспыльчивом человеке, как я.
— Дрейк, как дела? — Клэй обращается к Бенсону, и тот поворачивает голову, чтобы посмотреть на нас. Его кепка сдвинута назад, а на губах играет улыбка.
У него хорошее настроение, и это заразительно. Находясь рядом с ним, даже я веду себя добрее. Может быть, именно поэтому мне не нравится с ним общаться? Он заражает меня, а становиться жизнью вечеринки — это не то, чего я хочу.
— Привет, Роджерс, Томпсон. — Приветствует нас Дрейк, и мы пожимаем друг другу руки. — Никак. Буквально никак. Играю роль няньки.
— Твоя сестра здесь?
Клэй оглядывается по сторонам.
— Да, она просто пошла в туалет со своей лучшей подругой. Как только они вернутся, я снова буду начеку.
— С каких это пор ты так внимательно присматриваешь за Лейлой?
Я удивленно вскинул бровь.
В прошлом году он ясно дал понять, что его сестра под запретом. Он не хотел, чтобы кто-то из парней из команды встречался с ней или трахал ее, и я это уважал.
Мы все уважали. До сегодняшнего дня он никогда не пытался запретить ей развлекаться. Что-то не так.
— На самом деле дело не в ней. — Он пожимает плечами. — У Авы есть склонность создавать проблемы из ниоткуда. Я хочу, чтобы все знали, что она тоже под моей защитой, так что в следующий раз, когда будет вечеринка, я смогу делать все, что захочу.