А потом виновато пояснил:
— Судя по всему, не до конца. Теперь я от себя хоть слово вставить могу… — тут голос в моей гортани изменился на противный скрипучий. — А не только член промеж твоих булочек!..
Я отодвинул от себя ошарашенную Демку, тряхнул головой и со злом проговорил:
— Я что, так теперь и буду жить? С вечным раздвоением личности?
— Не-а, — покачал головой Кронос. — Не раздвоением, а растроением…
И тут я снова услышал звук сигнального рога.
Наверное, что-то похожее должны были испытывать крысы, которых мальчик Нильс заманивал в море своей дудочкой.
Кровь бросилась мне в голову.
От вскипевшей энергии стало жарко, руки заныли от желания ощутить тяжесть меча, сердце забилось с отчаянной радостью.
Я развернулся и, не говоря ни слова, поспешил туда, где прямо сейчас забавлялся Шива.
— Даня, постой!.. — крикнул мне вслед Эрик.
— Даже не лезь к нему и не вздумай пытаться останавливать, — отозвался Кронос. — Ничего с ним не станется! Теперь-то…
Дальше я уже не слушал, потому что почти бежал навстречу кипящей схватке.
Ураганный порыв ветра ударил мне в лицо. Согнул березы напополам. Несколько старых стволов не выдержали напора и лопнули, словно выстрелили один за другим.
Воздушный поток мелким сором и хлопьями пепла обжег мне голую грудь, но я устоял.
На губах появилась зловещая улыбка.
Кто из нас сейчас улыбался, я или хухлик, сказать было трудно. Кронос был прав: мы двое слились воедино, образуя какую-то третью личность, которая хоть и не была в полной мере мной, но хотя бы нравилась!
Порыв стих, и я ринулся к краю леса.
На поляне творилось что-то невиданное.
Азатот все так же расшвыривал богов и людей, сдвинувшись к самому ее центру. Шива, сидя на облаке, продолжал играть свою музыку на флейте. Вокруг бога сияло оранжевое кольцо, чем-то отдаленно похожее на нимб. Конструкты противников один за другим вспыхивали вокруг Шивы, но тут же угасали.
А прямо под облаком воинственного музыканта бесновалось жуткое чудовище, раз в десять больше и выше крепкого человека. У него было много рук, обнаженное гибкое черное тело с намеком на женскую грудь, а на шее висело ожерелье из черепов. Из одежды у монстра была только набедренная повязка из окровавленных клочков кожи, скальпов и человеческих рук.
Но основные силы Зевса были сейчас заняты вовсе не Шивой, и даже не Азатотом. Во главе с громовержцем они собрались в круг на краю поляны, и над их головами яркими всполохами сияло искажение от выплескивающейся энергии. И в этом сиянии, широко распахнув свои белые крылья, парила бесстрастная белая Ника, подобная ангелу смерти.
Я не успел даже толком сообразить, что там вообще происходит. Просто выхватил меч из первого встречного трупа и с диким воплем бросился к этому сборищу — прямо в полный рост, нахрапом, как долбанутый викинг в мультфильмах.
Перед глазами ярко полыхнуло ослепительно-белым.
Шандарах!
Молния ударила по башке, как кувалда. Волосы вспыхнули. Электричество прошло сквозь меня в землю — я чувствовал, как оно прошивает тело, как голова превращается в бильярдный шарик, но даже не сбавил ходу!
Хотелось хохотать во всю глотку.
Выкуси, сукин сын! Твои электропродриси меня не остановят!..
Из-за спины донесся треск и топот копыт.
Обернувшись на ходу, я увидел, как невидимая сила буквально расчесывает лес на ровный пробор, по которому мчались всадники в черных плащах. Над их головами плескались на ветру стяги короля и нашей школы. Чуть дальше виднелись золотые знамена с черной львиной головой — символом богини Сехмет.