Признаться, я охренел от такого поворота, но только сильней вцепился в своего непокорного мустанга.
— Эй, да погоди ты!..
— А-аааааа! А-аааааааа! — во всю глотку заорал Кронос — так, что у меня аж уши заложило от его сирены. И стартанул куда глаза глядят — прямо с моей немаленькой тушей на спине.
Твою мать, Кронос, я же соскальзываю!..
Судорожно схватившись за его бычью шею, я высунулся поверх плеча Кроноса. И увидел, как площадь и толпа запрыгали, закачались передо мной. Зеваки с испуганным криком бросились от нас врассыпную, и мы помчались в переулок прямо сквозь электорат, на такой скорости, будто Кронос был пьяным гоночным болидом, а я — его несчастным пассажиром.
Обернувшись на вираже, я увидел, что мои друзья, раскрасневшиеся от погони, изо всех сил пытаются нас нагнать. Но разве пешему догнать спятивший автомобиль времени?
Отступать было некуда.
Так что я еще крепче вцепился в свой транспорт и забормотал:
— Ой я гой еси, добрый молодец, добрый молодец, крепки рученьки…
— Эй, ты чего это там удумал⁈ — взревел Кронос, пытаясь скинуть меня со спины.
— Не сбивай ты меня, Христа ради! — с искренней мукой в голосе воскликнул я. — Выходи хухлик мокрый из заперти…
— Чего ты там выпускать собрался⁈
Но я не останавливался, и продолжал процедуру:
— Хухлик мокрый, по рукам теки! Просыпайся, оживляйся, ото сна поднимайся!
— А без заклятий он у тебя не поднимается, что ли? Кончай давай!
Я хотел было рявкнуть, что я бы кончил, да повода нету, но вместо этого только еще громче и быстрее забормотал:
— В нос не заливайся, в рот не заливайся, в сосуд крепкий направляйся, куда вошел, оттуда не вышел!
— Не-еееет!!! — заорал титан.
Он вдруг встал, как вкопанный и сложился в три погибели, отчего я перелетел через его голову и плюхнулся на асфальт.
А в следующее мгновение буквально в сантиметре от моей головы на землю полился поток времени.
Вернее, поток содержимого его желудка.
Понятия не имею, чем обедал Кронос, но у меня возникло стойкое ощущение, что это были тухлые объедки с заднего двора какой-нибудь забегаловки с корейской кухней.
Вонючая лава расплескалась по дороге, и я непроизвольно отскочил в сторону, чтобы не оказаться смытым в бездну отчаянья. Запах ударил в нос, как хук профессионального боксера. Я судорожно глотнул воздуха, пытаясь удержаться и не присоединиться к Кроносу.
Тошнотворный флешмоб в поддержку хухликов — это было бы уже слишком.
И тут прямо перед моим лицом на дорогу шлепнулось нечто зеленое и живое, размером со сливу. У него были тоненькие ручки и козлиные ножки с копытцами, блестящие выпуклые глазки, вытянутая мордочка и крошечные рожки на круглой голове. Все его тельце, кроме мохнатых ножек, покрывала крошечная и радужно переливающаяся на свету чешуя, как у какой-нибудь диковинной аквариумной рыбки.
Сомнений не было.
Вот он, хухлик, простигосподи!
— Погоди-ка… — пробормотал я, отыскивая по карманам бутылку, данную мне Офионом. — Погодика-ка, малыш, иди к папочке! Иди сюда!
Существо подняло головенку вверх, неожиданно громко пискнула, залихватски выругалось и по матушке, и по батюшке, и ка-ак драпанет от нас!
— Хухлик, стой!!! — крикнул я, и с четверенек, как заправский бегун, стартанул теперь уже за зеленым чертенком. — Ты ж водоплавающий, куда поскакал, кузнечик козлоногий?..