Наконец, мы нашли одну огромную площадь, где музыканты рвали струны каждый на свой лад, художники предлагали нарисовать портреты, а шустрые мальчики в броских красных костюмах рассыпали рекламные проспекты с призывом непременно явиться на избирательный участок и проголосовать за любимого кандидата. Но никакого Кроноса среди всей этой заводиловки не было.
Миновав даосистский храм, клуб любителей пива и ресторанчик под названием «Едальня» мы вышли к еще одной площади.
Здесь происходило что-то интересное. Огромная толпа женщин окружили расположенную на лобном месте кафедру, откуда одетая в золотое платье женщина, поблескивая бриллиантами в ушах и на тощей смуглой шее призывала к переменам и счастливой жизни, как будто кто-то был против.
А в отдалении от собравшейся толпы на деревянном ящике сидел здоровенный мужик бомжеватого вида, в бесформенной грязной рубахе и холщовых штанах. Его светлые волосы и борода напоминали старую мочалку, лицо от загара и грязи стало коричневым. По-обезьяньи притянув босую ногу к лицу, он грыз ноготь на большом пальце и усмехался каким-то своим мыслям. При этом глаза его вовсе не казались безумными или пустыми. Напротив, оборванец с таким прищуром взглянул на нас, что невольно напомнил мне Нергала.
Уставившись на бомжа, Деметра тихо выругалась.
— А вот и свёкр, — проговорила она. — Правда, на портретах он выглядел значительно чище и привлекательней. Но, похоже, время не щадит даже своего повелителя.
Я покосился на Демку и улыбнулся.
— Уверен, все совсем не так плохо. Просто ты принимаешь грим за лицо, а бутафорию — за чистую монету, — сказал я.
О, если бы я только знал тогда, как сильно мы оба ошибаемся!..
Глава 8
О том, как бежит время
Около минуты мы смотрели на Кроноса, а Кронос смотрел на нас.
А потом вдруг соскочил с ящика и ломанулся с площади прочь, звучно шлепая босыми ногами.
— Держи беглеца! — крикнул я, и мы с приятелями рванули за великим голодранцем.
— Возьмите приглашение!.. — бросился ко мне самоубийственный парень в красном костюме и с пачкой листовок в руках.
На бегу я оттолкнул его от себя, чтобы не зашибить и самому не убиться об него ненароком. Парень пошатнулся, стопка пестрых бумажек вывалилась у него из рук и разлетелась по асфальту.
— Прости, друг! — крикнул я ему, обернувшись.
И чуть не упал, запнувшись о рыжий кирпич, с какой-то радости очутившийся у меня на пути. Чиркнув каблуком по битой кирпичной крошке, я с трудом сохранил баланс.
И тут из толпы электората в мою сторону внезапно метнулась молодая полная женщина в белом платье.
— Батюшки, обворовали! Браслет гранатовый! Браслет!..
Я едва успел увернуться, мысленно проклиная и вора, и пострадавшую.
— Дорогу! — крикнул я и понесся за Кроносом огромными размашистыми шагами, оставляя далеко позади своих товарищей.
Наш беглец обернулся, ругнулся и резко изменил направление, свернув на парковку, где ровными рядами стояли машины и телеги, запряженные лошадьми.
Он зашуршал пятками, заметавшись челноком в лабиринте транспорта.
— Врешь, не уйдешь! — крикнул я и вскочил прямо на капот припаркованной машины. С нее я сиганул в телегу, напугав лошадь, потом — на крышу здоровенного черного гробовоза, и очутился буквально в шаге от Кроноса.
Я уже собирался победоносно воскликнуть и последним прыжком сбить его с ног, но в этот миг у меня вдруг закружилась голова.
Я сердито тряхнул ею, пытаясь прогнать наваждение…
И в ту же секунду очутился опять посреди площади, рядом с друзьями.
Кронос опять побежал, и я, не теряя времени на пустое удивление, метнулся за ним. Опять натолкнулся на парня с листовками, перепрыгнул мерзкий кирпич, увернулся от женщины в белом и напрямки бросился к парковке.
Но Кронос вдруг повернул в переулок. Обернувшись, он сверкнул белыми зубами в насмешливом оскале.
И в этот миг прямо перед ним из-за угла вдруг выехал парень на ишаке. Испугавшись Кроноса, зверь вдруг встал и заорал почти человеческим голосом, оттопырив мягкие губы. Хозяин ишака, не ожидавший такой подставы, кубарем скатился с его спины под ноги Кроносу…