— Как там наша спальня?
Интерес мужа негромкий и интимный, чтобы было слышно двоим. По коже расползаются сотни мурашек.
— Милая.
Наиль усмехается. Понимаю, к чему он клонит, но дразню.
— Надеюсь, кровать — прочная.
Я пригубляю вино, релаксируя и отпуская себя. Плюс в том, когда много людей — можно с легкостью затеряться.
— Ты же не собираешься трахаться в гостях? — спрашиваю шепотом.
Знаю, что собирается, но наигранно лукавлю и отчего-то хочу флиртовать. Наиль будет иметь меня быстро и жадно, а я, уткнувшись лицом в подушку, попытаюсь сдерживать жалобные стоны.
Наше общение перебивает громкий голос Насти, обращенный к гостям.
— Ребята, у всех налит алкоголь? Кто-то желает сказать тост имениннику?
Присутствующие создают кольцо вокруг семейной пары Журавлёвых. Я делаю шаг, останавливаясь ровно напротив.
— Ладно, первой по праву буду я, — сдаётся девушка.
Она ведет себя смело и уверенно. Честно — завидую.
Кто-то делает музыку тише, гул стихает.
— Со своим теперь уже мужем я знакома примерно с пелёнок, — произносит Настя. — И знаете, раньше я его терпеть не могла.
Саша разворачивается к жене, забирает с подноса официанта принесённый бокал виски со льдом. Слегка усмехается, видимо, вспоминая события тех дней.
— Он жутко раздражал меня. Я искреннее думала, что более развязных, бесстыдных и наглых людей просто не существует.
По залу разлетаются смешки. Я тоже улыбаюсь. Мысленно спрашиваю: а разве существуют?
— После смерти моего отца семья Журавлёвых взяла надо мной негласную опеку. Наши родители дружили с давних времен, поэтому в тот период общение стало ближе, но неприязнь сохранялась до тех пор, пока мы случайно не столкнулись на студенческой вечеринке и не провели ночь.
Щёки Насти слегка розовеют, а я пригубляю вино, пытаясь пресечь возникшие в голове картинки.
— После этого оказалось, что кое-какие плюсы в Саше всё-таки есть. Нет, ребят, если без шуток, то на самом деле этот дерзкий самодовольный мужчина оказался далеко не таким, каким я представляла его изначально. Он чуткий, глубокий, умный и неравнодушный. Он — моё всё, — на секунду прервавшись, обращается непосредственно к имениннику: — Спасибо за то, что ты есть в моей жизни.
Звучат аплодисменты и свист. Журавлёв обнимает супругу за талию, прижимает теснее. Кольцо размыкается, а я почему-то продолжаю стоять и неотрывно наблюдать сначала за нежным, а затем перетекающим в страстный поцелуем.
Пульс сбоит, когда Настя прикусывает нижнюю губу мужа. Она смеется, в глазах неподдельные искры.
Затаиваю дыхание. Внутри все кипит, когда смуглая мужская ладонь спускается с талии ниже, а пальцы несдержанно мнут гладкий переливающийся атлас в районе ягодиц.
Между супругами все прекрасно, в моей же голове — рой вопросов. Зачем? Как? И почему? Интересно, трахается Саша так же грязно и задорно, как и болтает?
В момент, когда я собираюсь с духом и пытаюсь отвести взгляд, Журавлёв отрывается от жены и смело перехватывает его. Будто знал, чувствовал…
Он слабо и иронично улыбается, опустив теперь уже свободную руку в карман брюк и впервые за этот вечер меня разглядывая.
Я замираю от неожиданности, сжимаю тонкую ножку бокала. Ощущаю захлестывающее с головой смущение, будто попалась с поличным, но стараюсь не подавать вида, что взволнована и нервничаю.
Приподнимаю бокал, салютую. Одними губами произношу: «Поздравляю». Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь и судорожно ищу глазами кого-то безопаснее: Лилю, мужа или Миру.
Сердце в этот момент чересчур резко реагирует, пытаясь проломить грудную клетку, а раскалённое донельзя возбуждение от увиденного стремительно стекает в низ живота.