Шумно выдохнув, стукаюсь затылком об стену. Твою мать. Когда уже поедет этот чёртов лифт?
— Разве я сказала, что хочу услышать твое ебанное мнение?
— Нет, просто пытаюсь пояснить, что виноватых куда больше. Развлекались вместе. Ошибки делали вместе. Но ответственность ты хочешь скинуть на всех, кроме себя, — Настя делает глубокий вдох. Смаргивает. — Как минимум, это нечестно…
О какой честности вообще речь? Это просто сюр.
Стиснув зубы, обнимаю руками колени. Эмоции разрывают в клочья. Я пытаюсь вспомнить, есть ли у меня в сумке колюще-режущие предметы, и клянусь, что лучше бы нет.
— Ты потерялась в этом огромном городе, Поля. Не нашла ориентиры. Себя. Я, к слову, тоже в какой-то момент запуталась. Мне показалось, что наш последний раз в отеле был обусловлен чувствами со стороны Наиля, раз он снова предпочёл меня. Что у вас всё плохо… Наверное, именно поэтому сделала шаг навстречу и открылась.
Дура…
Умная, но дура. Сказать, что закрытый обмен был навязан мной? Если бы я не предложила, то уверена — больше ничего и не было.
— Мне сейчас нужно взять и проникнуться твоей речью? Понять? Пожалеть? Благословить?
— Не я первая кинулась на тебя. Предлагаю посмотреть на ситуацию с разных сторон и выключить эгоизм. В чем основная претензия? Да, я искреннее восхищаюсь Наилем. Да, он мне помог и поддержал. Он глубокий и интересный мужчина, прекрасный семьянин. Любит тебя и дочь. Знаешь, сколько раз он делал выбор в твою пользу?
— Трахая тебя?
Голубые глаза наливаются чем-то тягучим и пьянящим. Готова поспорить — вспоминает что-то приятное, но вслух игнорирует.
— Эти вопросы не ко мне. Ему задай. Или слабо?
Настя опускает взгляд в пол и учащённо дышит. Наверняка ни о чем не жалеет. Более того, искреннее хочет повторения.
— Озвучить, сколько раз Наилю предлагали работу в министерстве? Сколько раз он оказывался от крутых проектов? Знаешь почему?
— Мне похер.
Журавлёва знает, что я вру, поэтому не комментирует, но не менее презрительно, чем я, фыркает. Возможно, внутреннее ликует, потому что ей на него — нет.
— На днях я попросила у Саши ключи от квартиры, чтобы забрать там кое-какие вещи…
Настя медленно тянется к сумке, выбранной в тон платью. Весь её образ — до деталей продуман. В меру закрытый и нежный, каплю соблазнительный.
— Прежде, чем осуждать меня — посмотри, как поступаешь с людьми ты? Ладно, хрен с ними, с людьми… С собственным мужем?
Показательно открыв карман, девушка выуживает оттуда заколку. Мою. Самый простой крабик, украшенный стразами по контуру.
— Понятия не имею, о чем ты.
Звучу тихо и сипло. Кровь в венах нагревается и вскипает, а затем резко приливает к лицу. Парировать мне, по сути, нечем.
— Прекрасно имеешь.
Я вскидываю взгляд. Замечаю, что не только у меня раскраснелись щёки, но и у Насти. Вид чуточку безумный. Глаза бегают, губы приоткрыты. Зрачки расширены и впиваются в меня с осуждением. Ясно, как божий день — она бы всё отдала, чтобы быть на моем месте.
Лифт наконец дёргается и начинает идти вверх. Казалось бы, должно полегчать, но безумно колотит.
— И что дальше? — дёргаю плечами. — Можешь прямо сейчас предоставить доказательства Наилю — вдруг повезёт и он меня бросит?
Встав на ноги, ломлюсь вперёд, когда двери разъезжаются. Делаю глубокий вдох. Слышу надломленную речь в спину:
— Я могу быть какой угодно в твоих глазах, но точно не буду подлой. Пусть это останется на твоей совести, Поля.
Мотнув головой, направляюсь к двери, ведущей в офис мужа. Тот, который он открыл чуть больше, чем полгода назад. Собственными стараниями и умом.