Я выхожу из сети и блокирую телефон. Умываю раскрасневшееся лицо и, наконец, возвращаюсь в спальню.
Усталость догоняет моментально. Несмотря на тревожность, воспоминания и копошащуюся совесть — я довольно сладко засыпаю.
Утро по традиции начинается с завтрака. Лиля находит неподалеку от отеля кафе с просторной летней верандой и делает заказ на троих, потому что Настя улетает рано и наспех прощаясь.
Подкрепившись и составив маршрут, мы направляемся в сторону оперного театра, но билеты на представление, к сожалению, подчистую разобрали.
Мы, конечно, расстраиваемся, но не настолько, чтобы горевать и мучиться. Находим другие занятия и прогуливаемся к величественному собору Дуомо, где снимаем фото и видео, после чего заходим внутрь и поднимаемся на террасу, чтобы окинуть чудесный итальянский город с высоты птичьего полёта.
Время летит молниеносно, скучать не приходится. Это наш последний полноценный день в Милане, поэтому хочется впитать в себя как можно больше — не жалея сил и восторгаясь на каждом углу.
После того, как выбираем сувениры для близких — возвращаемся в отель и готовимся к вечеру.
Я надеваю чёрное платье длиной чуть ниже колена. Собираю волосы, подкрашиваю ресницы и губы. На запястья наношу недавно приобретенный парфюм.
Стол забронирован в ресторане, где работает известный шеф-повар Италии — Карло Кракко. Заведение носит его имя, входит в десятку лучших и из года в год подтверждает свои две звезды Мишлена.
Мы садимся у окна, заказываем напитки и фирменное ризотто с морскими ежами.
Ресторан занимает три этажа. На первом находится бистро-бар, на втором, собственно, наш зал со светлыми стенами, расписанной лепниной и бра с элементами из желтого металла, а на третьем — помещение для приватных банкетов, арендовать которое стоит немыслимых денег.
— Чуть позже я проведу вас в эксклюзивный винный погреб, — заговорщицким голосом произносит Лиля. — А пока — давайте-ка выпьем за нашу компанию. Было душевно и весело. Как ни с кем и никогда.
Мы делаем совместный снимок, чокаемся бокалами. Я ловлю себя на том, что в обществе подруг уже не подбираю каждое слово, боясь где-то недотянуть и не дожать по уровню. Будто теперь точно ровня.
— Карло когда-то давно ухаживал за моей мамой, представляете? — поднимает новую тему Вертинская. — Я только начинала свою карьеру байера и часто моталась в Италию, а однажды взяла с собой маму и привела в «Кракко» на ужин. Она так очаровала шеф-повара, что оставшиеся дни отпуска мы почти не пересекались!
Я увлечённо слушаю рассказ, киваю. Почувствовав жужжание на столе, автоматически тянусь к телефону и отрешенно опускаю взгляд.
Задерживаю палец над экраном, медлю.
Кровь резко приливает к лицу, а пульс заглушает музыку и голоса, да и в целом весь мир, когда я читаю короткое, но емкое сообщение от Саши:
«Спустись».
Глава 50
Я панически осматриваюсь по сторонам, сдавливая пальцами мобильный телефон. Чувствую себя не просто пойманной с поличным, хуже — застуканной голой в самый неподходящий момент посреди оживлённой площади.
Волоски наэлектризовываются и встают дыбом. Лёгкие покалывает. Чтобы сделать полноценный вдох — требуется неимоверное усилие.
Милан, мой чудесный островок спокойствия и умиротворения, плавно погружается под воду. Я не уверена наверняка, но кожей ловлю осязаемое присутствие Журавлёва где-то совсем рядом.
— …Карло потом слал матери красивые букеты. Долго. Наверное, месяца три подряд. Но, к сожалению, роман плавно сошёл на нет.
— Почему? — интересуется Мира.
— Точных причин я не знаю. Скорее всего, из-за новой супруги.
Разговор звучит будто в вакууме — тихо и приглушённо. Я стараюсь ловить слова и собирать их в единый понятный смысл, но не могу, не говоря уже о том, чтобы открыть рот и банально поддержать тему.
«Ты перепутал меня со своей очередной тёлкой, Саш? Я не в городе. И даже не в стране», — наконец, набираю сообщение.
Рёбра дрожат от резких сердечных ударов. Я прекрасно осознаю, что нет — не перепутал. Никогда бы этого не сделал. Журавлёв чересчур осторожный и продуманный для подобных багов.
Вместо текста получаю вложение — фотографию с вывеской ресторана, в котором отдыхаю. Надпись «Кракко» выведена на чёрном глянцевом фоне и слегка подсвечивается огоньками. Вокруг ходят люди. На улице глубокий вечер.
Я тут же подаюсь к окну, всматриваясь в темноту. Не остается ни единого сомнения в том, что снимок сделан в реальном времени. Здесь и сейчас.