— Я… Не хочу… ч… чтобы у теббя были девушки… — меня всю затрясло и я задрожала. Не смотря на это, я заметила, что он окаменел и мышцы его напряглись.
— В каком смысле? То есть, какие девушки?
— Вообще никаких…
— У меня только ты. Кто тебе что сказал — что ты решила, что у меня есть ещё кто-то кроме тебя? Я только с тобой! — он повернулся ко мне всё таки и приподнял меня, чтобы поцеловать в губы.
— Это правда?
— Конечно. Мне кроме тебя никто не нужен. — снял он куртку и постелил на землю. — давай посидим здесь, а потом уже подойдем к костру.
— Хорошо. — хотела я сесть но он мне не дал. Сел сам и посадил меня к себе на колени.
— Тебе ещё детей рожать, так что нечего на землю садиться. — я покраснела от его слов.
— Мне ещё рано… — опустила я голову.
— Знаю что рано.
— Но тебе бы я родила…
— Не нужно нарываться малыш… — зарычал он и набросился на мои губы — жёстко и делая больно. Он сжимал меня сильно и прижимал так откровенно, что аж сносило крышу. Его полурык и полустон очень возбуждали и расковывали меня. Я сама готова была наброситься на него и отдаться тут на его куртке, на земле, не важно где — лишь бы быть его. Мне хотелось стать с ним единым целым, хотелось быть ближе всех, хотелось быть рядом с ним всегда… Боже как же мне нравится, то как он зажимая укладывает меня на свою куртку, забывая о том, что говорили с ним всего несколько минут назад. Я чувствовала, что у него реально срывало крышу от меня и мне это очень нравилось… Божечки, как же я хочу стать его женщиной… И дала я волю его руке, которая нагло расстегивала пуговицы на моих брюках и обнимала его даже тогда, когда он сунул руку в мои брюки. Я не стала останавливать его — как обычно делала раньше. Сегодня я хочу отдаться ему и мне плевать на всё, потому что это будет потом и я точно знаю, что не пожалею ни о чем.
— Маленькая моя… Как же я хочу тебя… — навалился он на меня сверху всем телом придавливая меня своим весом, чем ещё больше возбуждал. — Ты даже не представляешь на сколько ты вкусная… — его правая рука — которая опускалась мне в брюки, которая горячо и жарко гладила меня между ног через трусики начала подниматься, плавно оглаживая мой живот она поползла к моим ноющим грудям. Я почувствовала острую потребность в том, чтобы их сжали его руки. Рука проворно пробралась под лифчик и со страстным стоном вырывающим из наших грудей сжала мою левую грудь. Я поерзала под ним, не сдержавшись от желания. Потому что я хотела большего, я хотела его… Никогда в жизни не могла бы подумать, что это так вкусно и что так тяжело отказать себе в удовольствии быть под любимым мужчиной, под его весом. Пальцы Тамерлана сжали мой сосок вызывая стон из моего рта и вызывая толпы мурашек, которые рванули по моему возбуденному телу, щекоча и разжигая моё тело ещё больше. — Сладкая моя… Бля малышка… Я так сильно хочу тебя… Я не смогу остановиться прости… — с этими словами он начал стягивать с меня брюки.
36. Я дебил…
— Сладкая моя… Бля малышка моя… Мммм… Я так сильно хочу тебя… Я готов съесть тебя сейчас… Не смогу я остановиться сейчас уже, прости… — видит бог я старался всё время сдерживать себя. Сколько раз я превозмогая своё желание приходил домой и изнывал от желания и порочных мечт с участием своей маленькой — но очень сексуальной малышки. Но в этот раз, когда ты сама разрешила мне зайти так далеко, я не смогу остановить своё вожделение, так что прости детка.
— И не надо останавливаться… — мало того, что мне и так срывало крышу от её стонов и раскованного поведения. Так после таких слов, я тем более не смогу себе отказать в удовольствии ворваться в желанное тело и присвоить её навсегда. Чтобы никто и никогда даже думать не смел о ней как о своей женщине.
— Ты моя! И я не отпущу тебя больше никуда! Убью… Всех убью, кто посмеет к тебе притронуться…
— О! Кто это там кого-то шпехает? — услышал я голос какого то смертника. — который как я понял заметил нас и считает себя обязанным выебнуться перед кем-то там. Я быстро встал с нее, приподнял ничего не понимающую черемушку на ноги и обратно натянул ей брюки — как маленькому ребёнку. Брюки блять — которые я уже начал снимать с неё в порыве страсти сука… Дебил блять, я чуть не подставил её — мою малышку, которая готова была отдаться мужику, который даже не смог сдержать себя как пацан и чуть не поимел девочку свою, прямо на земле блять. Я чуть не сделал её своей прямо на земле, прямо на пригорке блять. Конечно надо прямо перед отъездом обесчесть её и всё, что уж там блять, долбаеб! — О сука, я смотрю кто-то кем-то уже воспользовался? — приближался к нам этот урод. Я посадил черемушку на свою куртку и сам двинулся в сторону тех, кто приближался, чтобы сука не видели мою малыху.
— Что вам блять надо?! — гаркнул я в бешенстве.
— О, это ты что-ли Тамерлан? Кого ты там оприходовал уже? Нам-то хоть оставил? — сказал он мне шёпотом возле моего уха и заржал, не понимая, на сколько близок к своей блять смерти. Меня затрясло от ярости на себя, на него и я уже готов убивать всех свидетелей. Сзади этого парня были два парня, которые уже поняли, что сделали что-то не то и уже начали отступать, поняв что не стоит так шутить со мной, но похоже этому долбаебу никак не доходило и мне пришлось применить хук с права прямо в его солнечное сплетение, чтобы он наконец заткнулся и не смел поливать грязью наше отношение с моей малышкой.
— Ссука! Либо ты сейчас сваливаешь отсюда закрыв свой поганый рот и заткнув своих пацанов, чтобы не одного слова про нас не вылезло, либо я тебя сука в лесу закопаю урод! — прошипел я ему в лицо, когда он кое-как вдохнув глоток воздуха попытался выпрямиться. Он тут же закивал головой как болванчик и быстро ретировался, прокашливаясь и пытаясь выравнить дыхание. Но когда я подошёл к своей малышке, то готов был убить себя, за свою несдержанность. Да как я мог так подставить её?
— Онни ввиделли?… Нас?… — её трясло и она была белая как мел.
— Всё нормально маленькая. — пытался я её успокоить, но она не могла взять себя в руки. — Онни всссё разззнесуттт… — руки у неё тряслись как у наркоманки и лицо выглядело не лучше.
— Маленькая моя, поверь. — обнял я её. — Они не видели ничего.
— Тты увверен? — посмотрела она на меня с надеждой. Я готов был убить того долбаеба и себя, за такое состояние своей малышки.
— Вставай! — подал я ей руку. — Подойдем к ребятам, которые стоят возле костра.
— Нет, нет, нет…
— Пойдём, пойдём. Давай успокаивайся и не надо давать людям повод думать, что мы сделали что-то плохое. Мы ничего плохого не делали, мы просто любим друг друга и всё! Да, я идиот, что набросился на тебя прямо здесь, но говорить об этом никто не будет, можешь не переживать по этому поаоду. Так что успокойся и забудь про всё, хорошо? — я пытался говорить спокойно и равномерно, но сам при этом думал о том, чтобы поймать этого дебила и хорошенько проучить, чтобы больше не смел видеть то, чего ему не положено блять.
— Хорошо, но давай только потихоньку подниматься до костра? — видно было, что она верила мне и доверяла, а это многого стоило и я не имею никакого права разочаровывать её.
Мы дошли до костра и я не выпускал её из своих объятий, даже когда мы стояли возле костра и общались со всеми. Там ещё стояли и бывшие подруги Рами, которые косились на нас из подлобья, но я делал вид, что не вижу их, но Черемушка нервничала, а я обнимал её ещё сильнее и целовал щечку успокаивающе. Как же меня бесят эти деревенские сплетницы, которые готовы обосрать всех хороших девченок, лишь бы обелить себя. Почему они не понимают, что делая плохо другим, сам хорошим не станешь? И тут я понял, что мне надо подсказать девченкам своим, которые готовы сделать всё, чтобы я их защищал в городе. Чтобы они поглядывали за моей малышкой, пока меня не будет рядом, а то боюсь, что её подруги — змейки могут её обидеть.