Желание насладиться кофе заставило Ивана Фёдоровича приподняться. Он начал пить, смакуя каждый глоток.
— Ах, словно заново родился. Стойте… А мы в больнице, что ли? — он с непониманием осмотрелся по сторонам.
— Да. Ехали навестить Маргариту, а в итоге всю вашу семью спасать пришлось. Ну, почти всю, — я решил не скрывать, что один из родственников всё же не выжил.
— Ничего не помню, — Иван Фёдорович почесал затылок.
Я минут за пятнадцать рассказал про их родовое проклятье. Но вместо того, чтобы дать ответ на историю, куратор поник. Опустил плечи. Сейчас в свете луны, чьё бледное сияние проникало из окна, мужчина выглядел гораздо более живым, Но выражение лица было, как у мертвеца.
— Мне жаль, — я выразил соболезнования, имея в виду погибшего родственника.
— Мне тоже. Из-за меня умер двоюродный брат. Надо же… я и не знал, что семья перебралась в Москву. Не знал, что их лишили титула.
— А я-то думал, чего они сами глав врача не позвали, раз крутые аристократы.
— Алексей, вы не понимаете…
— Так объясните. Я умею складывать факты, если их озвучить.
Вся семья могла потерять титул только в том случае, если очень сильно насолила императору. Если род попал в опалу, но хочет продолжать нормально жить, но уже как простолюдины.
— Причин не знаю, но догадываюсь, что дело в запретной магии. Наша мать… была ведьмой. Её конёк — проклятья и некромантия. Только вот насылать беды она умела с особым рвением, а снять не всегда получалось.
— Так и вышло с родовым проклятьем?
— Да. После первого разбирательства мать наложила проклятье на весь род, что если кто-то из нас присягнёт на верность другому, то весь род падёт.
— Звучит очень жестоко. Но почему вы не сказали об этом раньше? Тогда мы бы в первую очередь избавились от проклятья…
— Не поверите. Но я попусту о нём забыл… Словно, когда отрекался от семьи, ушли и некоторые воспоминания. А вчера всё вспомнил. Тогда за рулём, голову пронзила резкая боль. А с ней нахлынули и воспоминания.
— Похоже на родовую защиту, хм.
— Но её больше нет.
— Как и проклятья. Когда будете благодарить бабку Макара, не упоминайте, что он ещё существует.
— Как вы смогли её уговорить?
— У меня особый талант к убеждению, — пожал я плечами.
Поскольку Иван Фёдорович очнулся и чувствовал себя хорошо, мы договорились, что я переночую в отеле и вернусь утром.
Так и сделали. И мне даже удалось провести в номер Зубастика. Так что он довольный спал на дорогущем диване и опустошил холодильник, где были сэндвичи и напитки. Регат не подумал, что стоит хоть один оставить своему любимому хозяину, поэтому в больницу я шёл голодный. Не хотел ждать завтрак в отеле. Меня манило осеннее утро. Хотелось подышать свежим воздухом.
Перекусил по пути. Купил шаурму и лимонад, и этого мне было достаточно для полного счастья. Пришёл в больницу ко времени начала посещений, то есть — к десяти утра. Но уже на первом этаже, возле регистратуры, где хотел купить новую пару бахил, застал забавную картину.
— Вань, ты как смог уговорить князя Воронцова нам помочь? — спрашивала у куратора девушка.
По виду — его младшая сестра или племянница. Все шесть человек, вылеченных от проклятья, стояли в очереди в регистратуру, чтобы получить справки о выписке. Такие требуют на наёмной работе для оплаты больничного. А Иван Фёдорович стоял, видимо, за компанию.
— Лиль, не хотел говорить раньше времени.
— Ты устроился к ним на работу? А сколько платят?
— На службу. Стал слугой рода.
Иван Фёдорович отвечал сестре выборочно и уклончиво.