Вдруг, у меня появилось желание сказать об этом Мураками — тот же порыв, который изначально заставил меня разболтать ей всю правду… я сдержался. Нет. Хватит дурных новостей для ребёнка. Я хочу, чтобы наша первая встреча прошла в лучах надежду, а не под мрачной тучей неизбежного.
— Я буду ждать, — вдруг сказала Мураками. Её голос немного приподнялся.
— Я тоже.
— Ум, — девочка решительно кивнула, и глаза её засияли. Она больше не была ригидным, кукольным ребёнком, которым предстала во время нашей первой встречи. В неё проклёвывались нотки той самой Мураками, которую я знал. Ещё бы только…
— А можешь улыбнуться?
— Хм? — девочка удивлённо наклонила голову.
— Просто попробовать.
— Хм… — Мураками нахмурила свои белые бровки. Затем опустила голову. Она смущалась, и это было довольно мило. Наконец ребёнок вздохнул и как будто с трудом, косясь в сторону, приподнял краешки губ и сразу опустил.
— Как? — выдохнула и спросила Мураками.
— …
Натянуто, как у Дж*кера.
Пока я подбирал слова, Мураками явно заметила мою реакцию и недовольно сложила руки. Она снова попыталась улыбнуться. И ещё раз, и даже один раз — показывая свои белые зубки. Все её гримасы в пору было вставлять в фильмы ужасов. Из неё получилась бы прямо эталонная актриса…
— Я научусь, правда! — наконец, добрые пять минут и кучу попыток спустя, заявила девочка.
— Буду практиковаться, — прошептала она сама себе.
— Хорошо… Верю, — я кивнул и сам невольно усмехнулся. Даже не верю, я знаю. Мураками, меж тем, сделала ещё один решительный кивок и показала свои белые зубки.
Меж тем снова дунул ветерок. Он был ещё холоднее. Я затрепетал, осмотрелся и увидел, что тени на земле становятся всё гуще и гуще.
Неумолимо приближалась ночь.
— Пора… Твой дедушка будет беспокоится, если ты не вернёшься.
С каждым часом шанс сердечного приступа всё больше и больше.
— Да… — Мураками кивнула и вдруг помрачнела. Она всё ещё боялась, что её отругает после возвращения? Вовсе нет. Скорее, ей не хотелось…
— Ещё увидимся, — вдруг заявил ребёнок и поднялся на ноги.
— Через пять лет… Так?
— Ах… Да, так.
Так.
Мураками кивнула и вдруг, на мгновение, на её лице действительно сверкнула та самая улыбка. Она была мимолётной, как призрачное воспоминание, от которого замирает сердце — затем улыбка скривилась, сломалась. Мураками недовольно покачала головой, попрощалась, и, махая ручкой, побежала по улице.
Я проводил её взглядом до последнего; когда девочка исчезла за поворотом, и повисла кромешная, тёмная тишина. я молча вернулся на детскую площадку и прилёг на скамейку. Поднялся, положил журнал себе под голову, прилёг ещё раз, закрыл глаза.
Но вот и всё. Вот и последние мои часы в этом мире… Среди живых. Нет, возможно, конечно, главного героя воскресят, или в этом мире есть загробный мир, и я попаду куда-нибудь туда — не скрою, я питал подобные надежды, — но всё это было очень расплывчато и умозрительно. Умом я прекрасно понимал, что, с большой вероятностью, это будет конец.
Что это значит? Наверное, мне нужно провести его особенным образом… Но как?
Ограбить магазин?
Пробежаться по улице нагишом?