Интересно, мне же нельзя убивать злодеев… Но что если на курок нажал кто-то другой? Мне выпишут за это штраф? Я покачал головой, и вдруг мои зрачки сузились.
Я посмотрел на Мураками. Девушка медленно наклонилась… Она попыталась повернуться и свалилась на землю. Вокруг неё стала разливаться кровь. Меня пробрала дрожь. Мне тут же вспомнился золотистый меч, который летел в неё всего пару секунд назад. Куда он делся? Неважно.
Я бросился на помощь.
Я свалился перед девушкой на колени и едва не ругнулся, когда увидел её раны.
Проклятье… Проклятье… Посреди её груди зияло обугленное отверстие. Девушка дрожала; её схватил трепет. Я судорожно достал из кармана пузырёк с зеленоватой пыльцой. Он выпал у меня из рук, упал, звякнул и покатился в сторону.
— Прочь! — раздался грубый женский голос.
Я увидел Нозоми, немедленно отпрянул и присел. Женщина наклонилась перед Мураками и махнула рукой. Перед ней засияла маленькая зелёная фея, которая стала рассыпать на девушку свою пыльцу.
Всё ведь получится? Получится, так? Сердце гремело в моём горле. Я не мог ни о чём думать, как вдруг в моей голове раздался омерзительный писклявый голос:
«Пооооздравляем! Вы успешно победили персонажа типа 'Главный Злодей» и завершили Арку спасения Мира!
Грац!
Плюс 100Б!
Чтобы завершить «Жанр» пройдите арку эпилога…'
Я его не слушал. Всё моё внимание было сосредоточено на Мураками. Нозоми продолжала разливать на неё пыльцу, теперь уже не один вид, а сразу несколько. Девушка дрожала. Её глаза приоткрылись и посмотрели на меня. Она улыбнулась… Моё сердце вздрогнуло.
Нозоми молчала. Её лицо было бледным. Рана на груди Мураками отказывалась закрываться. Дрожь девушки постепенно сходила на нет, но я понимал: это дурной знак. Моё сердце, казалось, ходило по верёвке, подвешенной над чёрной бездной. В какой-то момент Мураками совсем притихла; её веки почти сошлись, оставляя открытыми лишь узкие щёлочки, в которых проглядывались холодные, пустые, лишённые жизни глаза.
Нозоми медленно отстранилась и прикусила губу, до крови.
Маленькая зелёная фея покачала головой и исчезла.
Это…
— Нет, ещё же… — я сам не узнал свой голос.
Женщина посмотрела на меня печальными, полными боли глазами. Она что-то сказала, но я не услышал, что именно.
У меня опустились руки.
Нет…
…В конце истории обязательно должна быть трагическая смерть; без этого никак. Нельзя спасти всех. Если автор оставляет всех персонажей в живых — это признак страшного дурновкусия…
Мне вдруг необыкновенно ясно представилось то, что будет дальше: похороны, тихое сочувствие со стороны Юй, тишина в нашем общежитии… Маленькая девочка из другого мира — вот и новая героиня… И надпись в нижнем правом углу: продолжение следует… Ох, и главной герой отныне будет трагичным персонажем с тёмным прошлым. Разумеется. Почему бы и нет.
Я усмехнулся и прошептал:
— Ещё чего…
А затем яростно сунул руку в карман и достал из него журнал.
131. И после
Откуда я знал, что журнал вернулся в мой карман сразу после того, как я его выбросил?
Оттуда.
Я просто знал и всё. Он всегда так делает.