Вдруг раздался щелчок, и заскрипела дверь. Мураками сразу же спрятала чипсы себе за спину, а потом быстро облизала пальцы. В комнату зашла женщина в белом халате и с короткими, завязанными в хвостик зелёными волосами. Лицо Нозоми-сенсей казалось уставшим и замученным. Женщина окинула нас взглядом и вздохнула.
— Ах… Ладно, — она подвинула стул, села прямо перед нами и сказала:
— У вас много вопросов, я так полагаю…
2.
Ясное, свежее утро.
Я сижу на крыше и смотрю через решётку на пустынный школьный дворик.
Школьников сегодня нет, выходной как-никак, а потому никто, ни единый звук не мешает мне слушать шелест далёкого леса.
Поднялся я сюда рано, сразу после того как меня и Мураками отпустили из медпункта. Мне хотелось освежить голову, прежде чем я дам свой ответ.
Где-то с минуту я просто ловил приятный ветерок лицом, да наслаждался лесным пейзажем; потом волей-неволей я посмотрел на жёлтую папку у себя на коленях.
Примерно минут двадцать назад наша учительница, Нозоми, заявила, что ввязались мы в довольно щепетильную ситуацию. Рассказывать всё с самого начала, во всех подробностях, по её же словам было ужасной морокой, а потому женщина просто вручила нам вот эту вот папку и сказала, что если нам действительно не страшно, то мы должны в ближайший час её прочитать. Либо, по истечению этого срока или раньше вернуть закрытой. В последнем случае мы забудем всё, что произошло сегодня, как страшный сон.
Причём с нашими друзьями уже случилось что-то подобное. Вернее, только с одной подругой, Аои. Ей и остальным кто остался в храме стерли все воспоминания. Когда мне об этом сказали, я сразу же представил себе светилку из Людей в Чёрном…
Забавно всё это, конечно.
Скажу честно, сам бы я выбрал просто забыть. Нозоми так обо всём это рассказывала, как будто если мы прочитаем содержимое этой
папки, нам уже будет не отвертеться. То бишь нас завербуют или ещё что-то такое, и тогда уже на регулярной основе придётся встречаться с мистической дрянью. Разумеется, какой-нибудь ребёнок бы такому только порадовался, — ура, конец заурядной жизни! Но скажем так, этого ребёнка скорее всего никто не пиздил молотком по затылку.
Прошу прощения за грубость.
Да и вообще, я никогда не понимал всю эту нелюбовь к обыкновенной жизни. Есть одна частая претензия к героям всевозможной японской анимации, что они якобы не ценят своих удивительных обстоятельств. Хотят назад свои скучные, обыденные деньки. Да как они смеют!
И невдомёк людям, которые на такое жалуются, что жизнь она не всегда скучная и заурядная. Что бывают хобби, интересны… Много чего. Что С**дзи не просто не хотелось в робота. Он не хотел себе горячую рыжую соседку и бревно в придачу. Что мечтой паренька было ходить в обыкновенную школу и подглядывать за другими мальчиками в раздевалке, да тихо-тихо ******* в шкафчике…
Смотрите-ка, а я подцепил привычку клоуна всё цензурировать.
Хм.
В общем, я бы отказал, правда, если бы это был мой выбор. А так я разумеется согласен.
Я ведь главный герой.
Насколько бы страшными ни были все эти психи, им было ой как далеко до того абсурдистского ужаса, который обитал у меня в заднем кармане. С таким журналом и хоррор был не нужен — он был вездесущ.
Так что да, мялся я так, для вида. Возможно потому что очень хорошо выдрессировал себя на отыгрыш главного героя. Я-то соглашусь, но…
За моей спиной мычали мелодию.
— In a town… Where I was born…
Я повернулся и взглянул на Мураками. Девушка разложилась рядом со мной, на крыше. Голова на ладошках, и небеса отражают голубизну прекрасных глаз.
Она хмыкала мелодию…
Я давно уже решил для себя, что моё выживание мне первостепенно. При любых обстоятельствах. Поэтому я заманил Мураками и Аои в этот храм, — просто потому что мне нужны были персонажи класса Главная героиня для истории. Это было эгоистично с моей стороны, они едва не погибли, но… Разве у меня был выбор? Нет.
Просто немного забавно, что отыгрывая главного героя, я на деле вёл себя как злодей… Причём не главный, а такой, второстепенный, который творит гадости, лишь бы спасти свою шкурку.
Вдруг Мураками замолчала и посмотрела на меня: