— Можно взяться за водителя, если что… — заметила девушка.
— И так неплохо, — ответил я.
— Хм…
Мурками кивнула — недовольно, или мне показалось?.. — и надавила на педали. Мы покатили, сперва по тропинке, затем по школьному дворику — к этому времени он совсем опустел. Наконец подъехали к дорожке, ведущей к подножию холма. Мне сразу стало дурно, когда я увидел этот крутой спуск.
В своё время я пытался научиться кататься на велосипеде, но расшиб коленку. На ней до сих пор красовался пурпурный шрам, и сам я больше за колеса не садился. Похоже, вдруг понял я, у меня была фобия…
— Поедем с ветерком, — резко сказала Мураками. — Держись крепче…
Не успел я ничего ответить, сказать, что не надо, что я лучше пойду пешком, как она уже со всей силы давила на педали.
— Джеронимо!
…Велосипед ринулся вперёд. Моим телом завладела воздушная лёгкость. На мгновение мне показалось, что я лечу. Ветер рассыпал белые волосы на моё лицо. Потом я накренился в бок, и словно когтистая лапа схватила мои нервы, — я немедленно, не думая, что вообще творю, обхватил Мураками обеими руками…
2.
Мураками ярко улыбалась. На белых щечках девушки алел румянец.
— Было весело! — сказала она: — Правда желудок свело…
Я молчал разомкнул руки, которыми сжимал девушку как тисками на всём протяжении нашего безумного спуска. Живот Мураками был стройным и нежным, и даже спортивный костюм не умилял этим качеств. К сожалению, когда несёшься на такой скорости, забываешь о приятном, о смущение, и вообще обо всём.
— Ух… — Мураками выдохнула и потянулась.
Я поморщился на солнце; там, далеко на горизонте, уже спускался его рыжий диск. Ещё недавно он мелькал в древесных кронах, то выглядывая, то снова прячась за зелёный покров. Теперь солнце застыло на горизонте, в конце ровной трассы. Ах, ещё оно было справа, извиваясь змейкой в похожих на лабиринт разливах маленького рисового поля.
Я спрыгнул с велосипеда и, покачиваясь, побрёл к остановке. За спиной захрустела резина. Мураками покатила следом. Когда я свалился на скамейку, покрытую облезшей краской, девушка остановилась возле меня. Я выдавил наполовину честное, наполовину язвительное:
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста!
— Дальше я на автобусе.
— Угу.
— …
— …
Угу. Что значит угу? Почему она всё ещё здесь? Хочет со мной ехать? Зачем?
На другой стороне дороге тоже была остановка. И поле, а рядом небольшой домик — какая-то деревянная будка.
— Мой автобус, — сказал я поднимаясь, как только услышал машину слева на дороге.
— Ну, до встречи тогда, — сказала Мураками.
— Да, до встречи…
Автобус остановился. Я зашёл в него и спустя несколько секунд машина тронулась. Остановку и Мураками, которая размашисто мне махала, потянуло назад. Я размяк на сиденье и уставился в окно; там бежали однотипные пейзажи загородных домиков… Я задремал.
Проснувшись, я испугался, что пропустил остановку, но благо диктор меня обнадёжил. Двери открылись, и я немедля выскочил на улицу. Было людно. Сквозь толпу проглядывался книжный киоск, а за ним — сверкающий на солнце высокий отель.
Пять минут спустя я уже поднимался в лифте в компании старой дамы с собачкой.