Я поморщился. Мне сложно с такими гиперактивными людьми…
— Хочешь прокатиться? — спросила вдруг она.
Я машинально ответил:
— Нет. Спасибо.
— Ну ладно, — сказала девушка, и снова между нами повисла неловкая тишина. Мы обошли школу, — и молчали. Зашли на задний дворик — всё ещё молча. Вокруг было пустынно. Мы прошли мимо спортивного поля, ограждённого решёткой, и оказались на тропинке в чащу. И вот на ней произошла чудесная перемена, и тишина, прежде неловкая и сухая, сделалась нежной и расслабляющей. Она пропахла лесом и солнцем, и даже сладкий хруст резиновой шины велосипеда по вытоптанной песчаной дорожке нисколько не нарушал царившую тут идиллию, но подчёркивал её.
Над нашими головами нависал ломанный ковёр из мелькающих и дрожащих в ярком свете листьев. Мураками глубоко вдохнула и улыбнулась. И тоже, в сравнении со всеми прочими, эта её улыбка была удивительно спокойной. Некоторое время я поглядывал на неё икоса, а потом прикрыл глаза…
— Пришли, — сказала девушка.
Я встал.
Перед нами был небольшой деревянный домик. С виду он был отремонтированным, но всё равно заметно старым. Мураками подошла к дверце, провела рукой и отрыла за плотным слоем пыли вертикальную надпись:
«Общежитие 7»
— Оригинальненько, — сказала девушка, а потом вставила в двери ключ. Я пошёл осмотреть здание сбоку. В самом его конце обнаружилась небольшая пристройка, — в неё вела ещё одна дверь. Только я начал её разглядывать, когда снова прибежала Мураками.
— А вот зачем второй ключ, — сказала она, вставила ключик в отверстие и открыла дверцу. Внутри был самая настоящая тёмная кладовая. С потолка свисала лампочка. Я нащупал на стене переключатель и пощёлкал — ноль реакции. Тогда я достал телефон и осветил эту коморку, — в ней, на столиках и на земле, были разложены разные инструменты. Ключи, молотки, гвозди… Даже старая механическая газонокосилка.
— Будет чем починить велик… — заметила Мураками.
Мы вернулись к главному входу и ступили в общежитие.
Внутри оно оказалось вытянутым коридором. Слева и справа были по две комнаты. В самом конце находился зал, а напротив него туалет и ванна. В зале был столик, а рядом в углу старый пузатый телевизор. Мураками потыкала в него, и пошли помехи.
Я открыл дверцу второй комнаты слева. Единственным предметом интерьера в этой коморке был футон. Не было даже шкафа, чтобы повесить одежду.
— Тут тоже самое, — донёсся слева от меня немного приглушённый голос.
— Какие тонкие стены, — добавила девушка и постучала — я приставил к левой стене руку и ощутил вибрирующую дрожь.
— Это будет моя комната, ок? — произнесла девушка приглушённым голосом через стену.
— Ладно. Я возьму эту, — сказал я, положил пакет с формой в уголок и осмотрелся.
Машинально я выглянул в окно. Вид был весёленький — песок и лес.
Затем я присел на футон и задумался.
И так.
И так. Много всего произошло за последние… Сорок с чем-то минут, судя по часам на моём телефоне. Совсем недавно я вообще ничего не понимал, и не знал, что мне делать, — теперь у меня появилось направление. Пускай бредовое, но направление… Грех потерянной лодочке жаловаться на ветер в море. Лишь бы он не оказался бурей…
Пару минут я смотрел в потолок, — потом заставил себя приподняться и достал из кармана журнал. На первой же странице я заметил перемену, — вместо 1 балла у меня их теперь было 6. На эти деньги уже можно было купить аннотацию.
Первое задание теперь было отмечено как выполненное. Я познакомился с героиней. Вышло это правда случайно, так что радоваться особого смысла не было. Моего достижения тут нет.
Оставались ещё две задачи — подружиться за 6 баллов и посмотреть на Героиню в нижним белье за 16… Или без него, за 8. Я скривился и прошептал:
— Разве оно не должно быть наоборот?
— Нет! Потому что Панцу — ван лав! — раздался весёлый голос клоуна. На страницах журнала показался Юдзи.
— Неплохо идёшь, но медленно, — сказал он мне, а затем демонстративно указал своей битой на счёт, тот что возле балов. Сейчас он был на отметке 6/16.