Шаги звучат за спиной…
Я повернулся и увидел… Беловолосую девушку в красном спортивном костюме.
Мураками. Котори
Между нами было два метра. Стоило мне обернуться, как девушка сразу же потупила взгляд.
Я пошёл дальше.
Мураками, — вроде бы японцы обыкновенно обращаются по фамилиям, что ж… Тоже пошла вперёд, и в какой-то момент мы сравнялись.
В отражении стекляшки, вставленной в одну из дверей, я заметил внимательный взгляд её волнительных глаз.
Не люблю находится под пристальным вниманием.
Мне сразу стало как-то неловко и неприятно.
Наконец мы пришли и вместе встали напротив учительской. Свет не падал сюда, и густые разливы волос Мураками потемнели, — теперь они напоминали струи белого молока.
— Тоже туда? — спросил я, чтобы завязать разговор.
Девушка повернулась и внимательно посмотрела на меня своими голубыми глазами, — их взгляд зачаровал меня на мгновение, как будто кто-то другой вдохнул моими лёгкими… Потом она поморгала, ярко-ярко улыбнулась и сказала:
— Да, а мы соседи получается? — она вытянула руку. Я машинально пожал её тёплую, гладкую и одновременно мягкую ладонь, и на секунду забылся… Её улыбка стала ещё ярче.
Наши руки разошлись.
Котори постучала в дверь.
— Эй, можно войти?..
А у меня в голове стоял звякающий звук:
«Динь, задание выполнено!»
2.
«1+5+6!»
Первое задание… Точно, познакомиться с героиней. Стоило мне о нём вспомнить, как мою сетчатку лизнул белый свет. Мураками дёрнула за ручку и открыл дверь.
— Я захожу… В смысле, мы заходим! — заявила девушка и прошла в помещение. Я проследовал за ней.
Было светло. Передо мной предстала обыкновенная учительская. В два ряда пробегали столы и стулья, заставленные всевозможными бумажками, папками, журналами с белыми наклейками, карандашами, ручками… Были даже кипятильник и чашка… Кроме всей это офисной утвари проглядывались личные вещи, своеобразные крапинки характера владельца каждого столика — фотографии, магнитики, кривенький рисунок, явно намалёванный по заказу воспитательницы детского сада, тема — портрет отца, — а один стол гордо держал на себе аниме-фигурку, чибика.
Огромные окна помещения выходили на задний двор, пролегающий бетонной гладью до границы пушистого леса.
Мураками прошлась до столика прямо у окна. За ним была спящая женщина.
На вид ей было около тридцати. Очень молодое лицо, но на веках морщинки и мешки под глазами. Её волосы, зелёные, ломаные как проволока, были небрежно завязаны в хвостик. Женщина уложила голову на свои руки с бледно-розовыми ноготками совсем без макияжа, и дремала. Рядом стоял заляпанный пакет томатного сока.
Не успел я сказать и слова, как носик Мураками дёрнулся, она схватилась за пакет и сделала глоток — щёчки девушки покраснели. Наклонившись, она прошептала тёплым дыханием в моё ухо:
— Двадцать градусов!
Потом отпила ещё немного и прибавила:
— То есть двадцать два, ик!