— Руки вверх, работает армейский спецназ.
— Не стрелять, это Андрей! — послышался до боли знакомы голос.
Фёдор, с перебинтованной головой, но живой. Каким — то образом он умудрился выжить и найти меня и остальных.
— Макс, Катя, оба ранены, — я махнул рукой в сторону подвала, — Быстрее.
Группа медиков появилась буквально через несколько секунд. Под прикрытием пары бойцов спецназа они отправились вниз. Я подлетел к Фёдору:
— Прохоровы, ушил несколько минут назад, нужно перехватить их…
— Андрей, — Фёдор подошёл ко мне и положил руку на плечо, — Мы их взяли в нескольких километрах от этого места, после того что он устроил в последние дни, им не открутиться…
Глава 28
Вчетвером мы спускались по широкой каменной лестнице, что вела из зала суда. Я, Катя, Макс, Женька. Дочь вцепилась мне в руку мёртвой хваткой и отказывалась отпускать, не веря, что я больше никуда и никогда не пропаду. Прошло больше двух недель с моего возвращения, но она так и не могла поверить в это.
— Они сядут до конца жизни, не отвертятся… — сказал Максим. На его, всё ещё искореженном от многочисленных шрамов и синяков лице, играла зловещая улыбка.
— Да, не отвертятся, — сказала Катя, которую я вёз на коляске. Врачи запрещали ей вставать с больничной койки, но ради первого заседания суда над убийцей родителей она наплевала на все запреты.
Молча мы вышли на улицу. Каждому было о чём подумать. Осеннее солнце всё ещё дарило тепло, но я обратил внимание на другое. Перед зданием суда собралась толпа из более чем десятка человек. Среди них я увидел почти всех близких мне Злыдней. Седой, Фёдор, Шекель, Ирис и другие.
— Эй, кланлид, когда возвращаться планируешь? Мы все уже заждались…
swfan
Отныне — Главный герой! Том 1 и 2
1. Странный Журнал и Странный Мир
1. Странный Журнал и Странный Мир
Ясное свежее утро. Дует прохладный ветерок. Пахнет лесом.
Я сижу на крыше, перед высокой решёткой, и смотрю через неё на школьный дворик. В него медленно заходят дети. И у всех такие пёстрые волосы — голубые, зелёные, розовые, красные, белые…
— Прямо как в аниме…
…Школа расположилась на холме, и детям приходится забираться сюда по крутой горной дорожке. Сам я пришёл раньше остальных, когда ещё только светало, и теперь сижу в нервном ожидании. Впрочем, хватит уже говорить в настоящем времени. Это утомляет, да и пора бы ответить на важнейший вопрос — что в этом пейзаже, которому самое место на первой странице какой-нибудь манги, забыл обыкновенный русский человек? Как я тут оказался? Да и где собственно…
Тут?
Ну, во-первых, на острове — об этом можно судить по морской линии на горизонте, — голубой и пенистой, словно гель для бритья.
Зовётся этот остров Аозора.
И да, я говорю про то самое островное государство в Тихом океане, которое успело побывать и провинцией Поднебесной, и колонией туманного Альбиона, и «исконной» землёй Империи Восходящего Солнца и после всего этого, и ещё кровопролитной революции, обрело независимость…
Никогда не слышали?
Ни про Альбион, ни даже про Империю Восходящего Солнца? Вот и я не слышал, хотя в географии, замечу, не полный ноль.
Впервые я обнаружил, что попал в другой мир, ещё в самолёте. Мне выдали буклетик, который описывал… Даже расписывал, пёстрыми красками, Аозору как, цитирую, «место удивительных в единообразии своей красоты и вариативности пейзажей…» Где на одном конце небоскрёбы, а на другом заповедники. Испещрённое древними мохнатыми холмами и протяжёнными полями риса, обведённое живописной линией пляжа, вдоль которой рассыпались белые как ракушки отели…
Когда я всё это прочитал, меня схватил конфуз. Не каждый день острова просто… Появляются. Не меньше удивил меня и собственный паспорт. Совершенно незаметно во время полёта моё Российское гражданство подменили на гражданство «Российской Республики». Всё это было странно, и всё же к тому времени в моей жизни было уже так много необычного, что я шустро проследил все конфузы мироздания к единому корню.
К этому проклятому журналу.
Он лежал передо мной. Пёстрые литеры на сером бетоны: «Сёнен Буууум!» Чуть ниже на обложке был нарисован маскот издательства — клоун с бейсбольной битой и в кепке. Её козырёк отбрасывал тень на его лицо, и оно было непроглядным.