— Боргес! Даргнар! Я кого просила присмотреть за ним?! Как вы допустили, чтобы он в таком состоянии сюда прискакал?! Я вас спрашиваю!
Суровые братья потупили взоры, словно нашкодившие мальчишки:
— Госпожа, да разве его удержишь?! Как в себя после дуэли пришёл, так сразу на коня вскочил, еле догнали…
У меня внутри всё похолодело, а волосы на голове зашевелились:
— Какой дуэли?! Адам! Быстро опусти меня и марш в кровать долечиваться! Я за полутруп замуж не пойду!
— Вот в спальне и опущу. Иначе опять сбежишь, прикрываясь благими намерениями, а мне голову ломать, разлюбила или решила поступиться своими интересами ради всеобщего блага!
Вот твердолобый! Как стоял, так ведь и выпрямился, а затем твёрдым шагом направился к моему домику, несмотря на мои протесты и аккуратные тычки в здоровые части тела, до которых только могла дотянуться.
— Раненых бить — это низко и подло! — лукаво улыбнулся Адам
— Да я готова тебя прямо сейчас добить, упёртый баран!!! — шипела я, поглядывая на видневшийся кусочек шва, чтобы не упустить момент, если вдруг начнётся кровотечение. Вот так под моë искреннее негодование по поводу беспечности бывшего мужа и радостные смешки, раздававшиеся за нашими спинами, мы дошли до спальни. Аккуратно опустив меня на покрывало, Адам осторожно прилёг рядом, опираясь на правую руку. Пока он не успел опомниться, я перекатилась на другую сторону и вскочила на ноги. Поманив пальцем братьев, отвесила по подзатыльнику сразу с обеих рук, когда они чуть склонились, чтобы услышать, что я скажу.
— Воды, бинты и сундучок с мазями! Живо! И меня не волнует, что вы не знаете, где они хранятся в этом доме. Чтобы через минуту всё необходимое было у меня!
— Переживает… — умилился Даргнар, потирая затылок.
— Любит! — безапелляционно заявил Боргес.
И не дожидаясь от меня очередного потока красноречия, хайтры исчезли.
— Адам Ластер Рогенборн! Ты окончательно решил самоубиться?! — я покачала головой, разглядывая припухшие края раны.
— Без тебя — да! Не могу, когда тебя рядом нет! Хоть режь!
Я глубоко вздохнула и отправилась мыть руки, бубня под нос, что резать всё-таки придётся, чтобы наложить новый шов, ибо старый совершенно никуда не годился.
Только собралась снять рубашку с этого непутëвого дуболома, как он перехватил мою руку и поцеловал запястье с внутренней стороны:
— Выйдешь за меня? Умирающим не отказывают…
У меня моментально руки заледенели:
— Ты ещё где-то ранен?!
Адам закатил глаза, упрямо вздëрнув подбородок:
— Я не настолько отвратительный фехтовальщик, чтобы позволить себя ранить более одного раза…
От сердца сразу отлегло:
— Ах ты наглый шантажист… Выйду-выйду… Но на церемонии так и скажу, что второй раз в жизни принудил к браку! И пусть тебе будет за это стыдно!
Несмотря на мои протесты, Адам сгрëб меня в охапку и уложил себе на грудь, прижимаясь губами к моему лбу. Я боялась шелохнуться, чтобы ещё сильнее не растревожить рану.
— Милли, не было ни дня, чтобы мне не было стыдно, что тогда согласился выполнить наш договор и развестись с тобой. Первый раз в жизни я ошибся… Второй — когда подумал, что смогу жить без тебя, а в третий — что смирюсь с объятиями другой женщины…
В глазах предательски защипало, но в коридоре раздались быстрые шаги и я быстро сползла с Адама, усевшись рядом, словно осматриваю шов…
Пока я возилась с раной, Даргнар и Боргес умелись захватывать кухню, соскучившись по нормальной и невычурной еде. Судя по крикам Марисы и громкому гоготу обоих братьев, штурм удался.
— Адам, вызови Лютвика или Манайра на всякий случай. У них опыта всё-таки больше. И расскажи, наконец, как так получилось, что весь Данверт готовился к твоему бракосочетанию, а в итоге ты остался не женат?
Бывший муж поморщился и попытался привстать.