– Напишешь, как доберетесь? – Костя вручил отцу пакет с выпечкой и второй стакан с кофе.
– Напишу.
Сын явно хотел что-то еще сказать, но только вздохнул – и молча обнял Марьяну. Аккуратно – Герман контролировал. А потом быстро пошел к своей машине, прихлебывая на ходу кофе.
***
– Почему ты не пьешь кофе? Врач сказала, что тебе нужно кофе. Невкусный?
– Пью. Вкусный.
Марьяна и в самом деле сделала глоток. Но на большее ее не хватило. Только эти односложные ответы и глотки кофе. После всех переживаний сегодняшнего дня, почти обморока, страха за ребенка и лежания под капельницей, внутри осталась только пустота. Она, конечно, рано или поздно заполнится. Но сейчас Марьяна не могла ни о чем думать. Только молчать и пить медленными глотками крепкий сладкий кофе. От низкого давления он, может, и помогает. А от других забот – вряд ли.
***
– Марьяна, это Ольга Тимофеевна, моя домработница. Ольга Тимофеевна, это Марьяна.
– Здравствуйте, Марьяна, – невозмутимо ответила Ольга Тимофеевна. – Позвольте, я возьму у вас стакан из-под кофе.
Марьяна безропотно отдала стаканчик, так же безропотно позволила Герману снять с себя пальто. Кофе ни черта не помогло. Марьяну накрывало апатией и сонливостью. Надо позвонить Тимуру. А, пусть Герман сам звонит. Марьяна вяло думала об этом, так же вяло прислушиваясь к разговору между Германом и его домработницей.
– Вы обед приготовили?
– Да, все готово, Герман Гергардович.
– Тогда вы свободны. И завтра, Ольга Тимофеевна, раньше двенадцати дня не приходите.
– Хорошо.
Марьяна так же вяло думала о том, что о ней подумала эта очень приятная на вид женщина лет около шестидесяти. А тут о ней вдруг зашла речь.
– Может быть, девушке ванну приготовить?
Боже, какая у Германа сверх-лояльная домработница! Девушка, конечно. Сорокалетняя беременная девушка.
– У Марьяны сейчас низкое давление. Вы знаете, что делать при пониженном давлении, Ольга Тимофеевна?
– Знаю! – энергично отозвалась домработница. – Сама гипотоник! Тогда, конечно, никакой ванны, это, наоборот, при повышенном давлении помогает. Кофе она уже пила, верно? Знаете, мне горячий шоколад очень хорошо помогает. Хотите, приготовлю?
– Давайте. Спасибо.
Ольга Тимофеевна ушла в сторону кухни, а Герман взял Марьяну за руку и повел в спальню.
Марьяна изо всех сил боролась с накатывающей сонливостью. Может, это был какой-то неправильный кофе? Почему ей так сильно хочется спать? Борьбу это Марьяна проигрывала. И поэтому все так же безропотно подняла руки, когда Герман потянул вверх ее джемпер. И повернулась спиной, чтобы он расстегнул замок на юбке. А потом на ее плечи лег шелк халата.
– Этот – или другой?
Марьяна заставила себя запахнуть халат с лотосами и завязать пояс.
– Этот.
– Тогда ложись.
Герман дождался, когда она ляжет в кровать, укрыл одеялом, а потом вышел.
Если бы могла – Марьяна бы удивилась. Может, попыталась бы проанализировать такое его странное поведение. Но она не могла. Она не знала, чем можно победить эту апатию. Может, и правда, горячим шоколадом? Или надо просто закрыть глаза и в самом деле поспать?
Где-то, кажется, далеко, хлопнула дверь. Это ушла Ольга Тимофеевна. А через некоторое время в спальню вошел Герман с кружкой в руках. Он избавился от пиджака и закатал рукава белоснежной рубашки. И выглядел так… Так, что апатия все-таки стала куда-то отступать.