– А куда мы едем? – ушла от ответа Марьяна.
– Ко мне.
– Зачем? То есть… Зачем туда еду я?
– Вы хотите вернуться в свою квартиру?
Марьяна вздрогнула, вспомнив грязные следы, книги, горы одежды и прочих вещей на полу.
– Нет.
– Ну вот.
Марьяна не понимала, что значит это «Ну вот».
– Я могу переночевать у Тани. Это моя подруга. Или в гостинице.
– Нет.
– Почему?
Он некоторое время молчал, а Марьяна любовалась на чеканный профиль.
– Вам ответ не очевиден? – наконец произнес Тамм.
Он был Марьяне очевиден. Но она помотала головой.
– Если вам никто не заказывал это расследование… если ваши наниматели не гарантировали вам безопасности…
- Нет у меня никаких нанимателей! Кроме Тимура, а он к этому не имеет никакого отношения!
– … тогда вы в опасности, – как ни в чем не бывало продолжил Тамм. – И не должны находиться там, где до вас могут добраться. По крайней мере, сегодня.
– А… – Марьяна несколько раз тяжело сглотнула. В слова Тамма она теперь верила почему-то безоговорочно. – А что будет потом? Завтра? Что будет завтра?
– А завтра я переговорю с нужными людьми, объясню, что за вашим интересом к этой истории не стоит ничего и никого важного, и что это вы по глупости полезли в это дело, и что вы больше не будете, а будете хорошей девочкой и вообще забудете про эту историю. Так ведь?
Марьяна медленно кивнула.
– А вам поверят?
– Я умею быть убедительным.
Дальше они ехали молча. В голове у Марьяны начала завариваться какая-то совершенно несусветная каша. Вернулся страх. Понимание, что она из-за своей паталогической увлеченности персоной Германа Тамма умудрилась вляпаться в какую-то объективно неприятную историю. Что ей в самом деле угрожала реальная опасность. Что люди, которые разнесли ее квартиру сегодня, точно так же легко могли поступить аналогичным образом не с квартирой, а с ее хозяйкой. И что человек, который сидит сейчас рядом за рулем своей наверняка дорогой и крутой машины – решает ее, Марьяны, проблемы. Почему-то.
Марьяна сглотнул тяжелый комок в горле. Ну вот, опять слезы. Она сегодня уже плакала – когда бродила как неприкаянная по торговому центру. Плакала тихонько, оттирая пальцами сдерживаемые слезы, которые все равно приливались. Господи, она наверняка похожа на пугало.
Марьяна полезла в сумочку – там есть и влажные салфетки, и пудреница с зеркальцем.
А выудила она оттуда… трусы.
Машина остановилась на светофоре. Марьяна повернула голову и увидела, что Герман смотрит на нее. Точнее, на предмет в ее руках. Марьяна, не вполне отдавая себе отчет, что делает, растянула на пальцах трусы. Миленькие, черные, кружевные. Совершенно не помнит, как покупала их.
– Что это?
– Вы не знаете, как выглядят женские трусы, Герман Гергардович?
– А ты всегда носишь трусы в сумке?