– МИУ, ответь, а в эфир я вернуться смогу? – задал я вопрос, уже найдя тропинку вниз по склону горы.
– Накопление энергии идет в стандартном режиме. Достаточно энергии для пробоя будет накоплено через 10 дней, 12 часов, 23 минуты.
Наверное, даже хорошо, что у меня есть целых десять дней перед тем, как я смогу вернуться. Не знаю, смог бы я удержаться, если бы имел возможность сразу зайти в эфир. А так хоть есть время сообщить родным, что со мной все в порядке.
Родители, наверное, сильно переживали из-за моей пропажи. Я был уверен, что и их, и сестру сильно задела эта новость. Не из тех я людей, которые думают, что без них всем только лучше станет. Или что всем до них просто нет дела. А может просто у меня такая семья, в которой я просто не мог сомневаться.
Спускаясь с горы, я обдумывал все, что произошло со мной. Не знаю почему, но я даже не рассматривал вариант просто зажить обычной жизнью, которую я вел до всего этого. Наверное, мне просто в эфире стало по-настоящему интересно жить, а тут что — очередная работа, с которой я вылечу в мгновение ока. Существование ради существования, без развития, без перспектив. Даже если я воспользуюсь своим поднявшимся интеллектом и найду хорошую работу, куплю машину. И что дальше? Нет, не хочу я всего этого.
Пока я неспешно спускался с горы, начало светлеть, солнце потихоньку поднималось из-за горизонта. А вдали я увидел невысокие коробки пятиэтажек времен союза.
Добрался до этого городка или большой деревни я только спустя несколько часов, когда уже люди начали выбираться из квартир: кто выносить мусор, кто уже направляться на работу.
— Доброго утра, не подскажите, а где здесь отделение полиции? — спросил я сурового мужичка, угрюмо шагающего по своим делам.
— Не подскажу, — буркнул он и прошел мимо.
Мда, а я и забыл, какие отзывчивые люди. По сравнению с ними даже тиронцы выглядят отзывчивыми и добродушными. Целый час я, как дурак, докапывался до каждого, кто проходил мимо. И вот, наконец, парочка девчонок лет четырнадцати, видимо, идущих на учебу, направили меня в нужном направлении. Вот только, когда я подошел к нужной двери, она оказалась закрытой. То ли полицейские начинают работать позже, то ли просто не видят смысла выходить на службу вовремя.
Лишь через два часа моего ожидания у запертой двери появился коренастый мужик лет тридцати.
— Что надо? — осмотрев меня сканирующим взглядом, спросил он голосом, полным презрения. Видимо, не любят местные органы, когда к ним кто-то приходит. А может, просто настроение с утра у этого представителя органов поганое.
— Я потерялся в горах пару месяцев назад и вот, наконец, выбрался, — прямо в лоб сказал я, подумав, что так будет проще.
Полицейский, уже начавший открывать железную дверь входа, обернулся в мою сторону и, прищурив глаза, спросил: — Даниил Таранов?
— Да.
— Пройдем во внутрь, поговорим, — сказал он и, открыв дверь, вошел в помещение.
Кроме небольшого кабинета, тут по сути ничего не было, ну, еще была одна дверь. Вот только узнавать, что скрывалось за ней, я не мог, да и не желал. Вдруг там обезьянник.
— Не похож ты на того, кто в лесу бродил пару месяцев, вообще не похож. Не хочешь это объяснить?
Вот зачем ему это, какое ему вообще дело, до того, как я выгляжу. Ощущение было, будто я на допросе сижу. Хотя может быть это профессиональная деформация, где во всем начинаешь искать подвох.
— Я нашел в лесу небольшой домик и провел там все это время, надеясь, что меня найдут, но видимо никто и не искал. Вот я и решил рискнуть и мне повезло, — начал рассказывать я, единственно, что придумал, когда спускался с горы.
А что мне еще рассказать, не про станцию же Фейрис или про эфир? Тогда меня точно за душевно больного примут и отправят в дом с мягкими стенами. А так, что мне предъявишь? Ничего. Потерялся, нашелся, всё. Единственное, что мне нужно от этого человека, — это возможность позвонить родителям.
— Искали тебя, Даниил Таранов, искали, и долго. Искали даже с вертушками, с собаками. Знаешь, сколько геморроя было из-за тебя. И все, как ты сказал, домики лесников тоже проверяли.
— Значит, плохо проверяли. Может, кто-то схалтурил. Ко мне то какие претензии. Можно мне просто телефон, чтобы позвонить домой?
— Не волнуйся, Даня. Я же могу называть тебя Даня. Позвонишь, только для начала ответь на несколько вопросов.
Несколько вопросов затянулись на пару часов допроса, во время которого я рассказал чуть ли не всю свою биографию и не только свою. Видимо, так проверял этот полицейский, являюсь ли я вообще тем, за кого себя выдаю.
Глава 13
– Сейчас приедем домой, покушаешь, и поедем в больницу.
– Мам, я же тебе сказал, что здоров. Зачем мне туда ехать?
– Не спорь с матерью, – ответил мне отец, сидящий за рулем своего старенького крузака.
– Ладно, ладно, но давайте не сегодня. Мне, для начала, нужно хотя бы телефон восстановить.