— Тогда почему вы ещё не сообщили обо мне? — тихо спросил я.
— Это не моё дело. Разбирайтесь сами. А позвал я вас для того, чтобы попросить не вмешивать в эти разборки моего сына. Дружить с вами для него слишком опасно.
— Разве вы можете решать за него?
— Могу, — ответил он и протянул мне рюкзак.
Без стеснения я открыл его и проверил содержимое. Кирпич и планшет были на месте.
— Алексей, я могу рассчитывать на то, что мы поняли друг друга? — неоднозначно спросил барон.
На самом деле его слова значили, что если я продолжу общаться с Сергеем, то мои родственники очень скоро узнают, где я скрываюсь. Он сто процентов услышал слишком многое от Топора. Поэтому и мой ответ был однозначен:
— Конечно, — ответил я и натянул лямки рюкзака на плечи.
Барон попрощался со мной дежурным тоном и ушёл, а я направился в главных корпус видящих.
Постучался в кабинет генерала, ожидая очередной разнос.
— Войдите.
Я зашел и поздоровался со Львом Борисовичем. Сел напротив его стола. Рядом сидел Иван Фёдорович, и вид у него был крайне задумчивый.
Но прежде, чем начать говорить, генерал сплёл незнакомое мне заклинание. Оно устремилось к стенам полосами света, который быстро померк. Словно впитался в периметр.
— Что это? — полюбопытствовал я.
— Плетение, защищающее от прослушки, — хриплым голосом ответил генерал.
Вид у него был больно уставший.
— О чём вы хотели поговорить? — опасливо спросил я.
Но вместо ответа генерал повернул ко мне монитор компьютера. Оттуда на меня смотрело знакомое лицо, которое я уже сотни раз видел не только в глобале, но и в зеркале.
Глава 23
Сложно отвертеться, когда тебе показывают вещественные доказательства твоего происхождения. Но попробовать стоило:
— Он же совсем на меня не похож.
— Я предвидел этот ответ, — улыбнулся генерал и нажал кнопку на клавиатуре.
Открылась программа распознавания лиц, куда уже была загружена фотография из моего дела и из объявления. Через несколько секунд высветилось окошко с надписью: «Сходство 99,9%».
Можно было продолжать отпираться, аргументируя это тем, что мало ли в мире двойников. Но это бы ни к чему хорошему не привело.
Ведь если генерал и куратор затеяли этот разговор, значит они еще не звонили моим родственникам. Они предоставляли мне возможность объясниться и, возможно, договориться:
— Вы правы, — начал я спокойно говорить. — Меня зовут Воронцов Алексей Дмитриевич. Тринадцатый сын покойного князя.
— И что же княжич делает в нашем училище? — спросил генерал, скрестив руки на столе перед собой.
— Скрывается от тех, кто хочет его убить. И учится.
— А вот это уже интересно.
— Мне тоже. Я понятия не имею, кто из родственников хочет меня убить, поэтому стараюсь сидеть тихо.