От раздумий стало дурно, в каком-то роде я пытался ими вытеснить тревогу в груди, скапливающуюся, как вода в лёгких тонущего человека, постепенно вытесняя кислород.
Император говорил и говорил, но я уже не мог концентрироваться на его словах. Он коснулся побоища в академии и рассказал об усилении охраны. В конце речи, аристократы сдержанно похлопали.
Морозов хотел сказать больше, очевидно что-то касающееся нашей семьи, но стоящая возле него Вика прошептала главе империи что-то на ухо и он плавно закончил, предлагая начать танцы.
Я повёл Катю, пробираясь через кружащиеся пары и подыскав просвет, взял за талию. В глазах девушки разгорелось пламя паники.
— Я не умею… — прошептала она. — Никогда не умела!
— Ничего страшного, я буду подсказывать, — улыбаюсь ей, вселяя уверенность. — Правую ногу назад, теперь половина оборота, следуй за моей рукой, не напрягай спину, аккуратно, вот и всё! Первый этап выполнен, он повторится через пару минут, а теперь к следующему…
Мы кружились, я вёл девушку, прикасаясь к мягкой ткани платья и понемногу успокаивался. Успокаивал ещё и тонкий стан партнёрши в руках, запутавшийся в упавших волосах взгляд, бывший испуганным, а затем медленно заволакивающее его наслаждение от процесса.
Катя быстро вошла во вкус и уже через десять минут мне почти не приходилось её поправлять. Гибкое тренированное тело и лёгкие ноги, она была рождена для размеренного вальса.
Девушка будто свеча плавилась от прикосновений, но иногда обжигала огнём, чуть вырываясь, чтобы снова вернуться и позволить моей руке покоиться на её теле.
Тревога отпускала меня, медленно убирая щупальца и унося их во тьму, где родилась. Мне понравилось. Тонуть в глазах партнёрши и вдыхать запах духов, слушать приятную музыку и неспешно перемещаться среди таких же пар.
Мы утомились одновременно, смещаясь к шведскому столу, где уже отдыхали десятки разгорячённых людей, как молодых, так и не очень.
Катя в очередной раз убрала упругие спиралевидные локоны, строптиво и настойчиво закрывающие лицо.
— Вы хорошо смотритесь, — произнёс дед, подходя к нам под руку с Миленой. — Мы уже вдоволь натанцевались, годы не те, так что собираемся домой. Не забывайтесь, молодёжь, вам тоже нужен сон, хотя бы чуть-чуть…
Павел усмехнулся.
— Не дави, Паша, они справятся и без тебя, — укорила его супруга, явно в хорошем расположении духа.
— Надавишь тут, — зыркнул на меня дед и похлопав по плечу, повёл свою даму сердца на выход.
— И всё? — спросил я его спину.
— Что? — повернулся Павел.
— Мы просто уйдём? После всего этого… — я покрутил кистью, не зная, как подобрать слова.
Да и стоит ли говорить о подобном в присутствии других людей?
— А ты чего ожидал? Плахи, виселицы? — ухмыльнулся дед. — Всем сегодня указали на их места, некоторые даже отправились в места не столь отдалённые, а мы… Я имел разговор с императором. Ничего ещё не закончилось и свою часть наказания мы примем. Точнее, уже приняли. Твой друг, Милославский, он сейчас беседует с его величеством. Так что думаю он тоже получит предложение, от которого нельзя отказаться. Хорошего вечера, не забывай про работу в порту, проверю через неделю.
— Хорошо, — нахмурился я, прощаясь. — Пожалуй, мы тожей пойдём, если ты тут закончил.
— Тогда поедем вместе с Михаилом, — подвёл итог дед.
— Антон… — Катя потянула меня за руку.
— Да?
Судя по умоляющим глазам, ей совсем не хотелось возвращаться в гостиницу, покидая хоть и такой опасный, но бесконечно красивый и праздничный зал.
Впрочем, почему бы и не потанцевать ещё немного?
— Мы останемся, — снова говорю уходящей спине.
— Не сомневался, — плечи старика чуть содрогнулись от смешка.
Танцы разыгрались с новой силой, всё больше и больше людей выступали вперёд, выводя своих дам. Изначально после речи императора, многие власть имеющие разделились на группы и стояли у столов, обсуждая услышанное, пока их женщины скучали неподалёку. Но сейчас все слова были сказаны и наступило время для веселья.