— Добрая, набожная?
Солдат понял, что они говорят о разных госпожах.
— Я имею в виду дочь барона, — сказал Волков.
— А, так вы про эту? Ну, так что ж, барыня она.
— Барыня? — солдат не понял смысла вложенного Еганом.
— Ага, барыня. Мы холопы, а она барыня. Она нас вроде и не видит, мы вроде есть, а вроде нас нет. Так же и мы к ней.
— Ничего я не понял, — сказал Волков, подавая вторую ногу Егану. — Видит, не видит, любите вы ее?
— Ну а как тут объяснить? Вот, к примеру, барона все боятся, но уважают. Баронессу все любят, она и на лекаря денег может дать, и подарки на рождество дарит, а молодая госпожа… ну, даже не знаю. Вот как-то гнала она лошадь по деревне, и сбила мальца десяти лет, малец в грязь кубарем, а она как ехала, так и ехала, даже не глянула.
— Насмерть?
— Да нет, вроде выжил. То-то и оно, что даже вы спросили, а ей все равно, она как ехала, так и ехала. Любой человек, даже такой как вы, жалость бы проявил…
— Что значит, такой как я? — спросил Волков, укладываясь на перину.
— Ну, такой как вы — душегуб.
— Что? — солдат приподнялся на локте. — Я по-твоему душегуб?
— Ну а кто ж вы? Вы за свою жизнь, сколько душ на тот свет спровадили? Молчите? Вот то-то и оно, много.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Да как откуда же? Вы ж только на днях четверых проводили. Да еще каких! — Еган поднял палец вверх. — Что б таких на тот свет спровадить, руку-то надо набить. И, думаю, не одной дюжиной обошлось, — он на секунду задумался, как будто считал что-то, и затем кивнул головой. — Точно не одной.
— Дурак ты. Что же они, по-твоему, ангелы были? Или они меня не убили бы, если смогли?
— Ну, уж не ангелы они были и убили бы вас за милую душу, не будь вы такой ловкач. И наших бы еще побили, да только все одно — они души божьи.
— И, значит, я душегуб.
Еган выразительно развел руками и начал чистить сапоги.
— А раз ты такой правильный, что ж ты просил меня научить тебя воинскому ремеслу? Тоже хочешь стать душегубом?
— А что ж, — вздохнул Еган, — глядя на вас, скажу: душегубство дело прибыльное.
— Ну, раз прибыльное, то надо учиться. Бери-ка копье, щит, и давай, учись. Только на улицу иди.
— Что, сейчас что ли?
— А что такого?
— Так темнеет уже.
— Ничего, триста раз сделаешь, и спать пойдешь.
— Ну…
— Бери копье и иди учиться, — настоял солдат. — Ишь, тоже мне, святоша…
Еган вздохнул опять и полез в кучу, где были сложены доспехи и оружие.