— До вечерней зари собери мне всех людей, хочу посмотреть на них. И пусть придут с оружием.
— И заставы снимать?
— Снять. Нечего им там сидеть, они здесь понадобятся.
— Понял…
Солдат уперся в грудь сержанта указательным пальцем, всем видом показывая, что ждет от него продолжения фразы.
— …господин коннетабль, — послушно добавил сержант.
— Вот и прекрасно, брат-солдат. Давай постараемся и сделаем так, что бы я побыстрее отсюда уехал.
Он повернулся и пошел к своей лошади, стараясь не хромать. На выезде из замка он остановился, когда увидел Егана. Тот подбежал к нему, был радостен.
— Где ты был? — спросил солдат слугу.
— Удача, господин, — радостно сообщил тот. — Я кума встретил.
— Действительно большая удача, — заметил Волков.
— Да нет, я не про то. Удача в том, что телегу он продает. Дешево, отличная телега, очень крепкая. И хочет за нее всего за двадцать пять крейцеров. А стоит она сорок, не меньше. Берем телегу, грузим вещи и… фить, — он махнул рукой в сторону восточной дороги.
— «Фить» не получится, — сухо сказал солдат.
— А чего? — спросил слуга.
— Барон уговорил меня стать коннетаблем на время, пока не наведу здесь порядок.
— И Слава Богу, — слуга осенил себя Святым Знамением.
— Чего вдруг? Чему радуешься?
— Да я за детей волнуюсь, как их тут оставлять, когда медведи на людей по ночам кидаются, да когда люди пропадают.
— За медведя не волнуйся, барон с егерем сегодня проедутся вдоль дороги. Найдут — зарежут.
— И то правильно. Поделом подлецу. Не будет на честных людей из кустов по ночам сигать. А мы что будем делать?
— Нам придется объехать все деревни, хутора и выяснить, когда, где и сколько пропало людей.
— Так для этого нам только в церкву надо заехать да у попа спросить, поп же все знает.
— Думаешь, он знает?
— А чего же ему не знать-то? Ему ж поминалку приносят, а он себе их в книгу записывает, скрипит себе пером.
— Ну, поехали, узнаем у него, заодно познакомимся.
— Ну, поехали, вон она церква, — Еган вздохнул, — только вот телегу дешевую жалко упускать.
— Так не упускай. Солдат достал из кошеля деньги, — покупай телегу.
Это был не совсем обычный поп. Он и вовсе не походил на священника. Он был тщедушен, улыбчив, близорук. Сутана его была застирана, а на ногах у него были простые, крестьянские башмаки из дерева, да самые простые нитяные носки. Крест, что висел у него на груди, был медным, как и цепь.
Солдат даже не мог вспомнить, когда он видел на груди у святых отцов что-нибудь дешевле серебра.
— Добрый день, добрый день, сын мой, — заулыбался поп, подходя к Волкову почти вплотную заглядывая в лицо.