Один из пеших поднял почти угасший факел и закричал:
— Тут арбалетный болт!
Всадники подъехали ближе и стали рассматривать факел, древко которого пробил болт.
— Натяни, — сказал Волков, протянул Томасу арбалет и закричал вниз: — Фон Ленц, если вы или кто-то из ваших дружков при мне оскорбит женщину — клянусь Господом нашим, он получит болт либо в брюхо, либо в башку. — В кругу нападающих началось движение, они собрались в кучку, стали переговариваться, они уже не собирались ломать ворота, садились на лошадей.
— Уезжают, — обрадованно произнес Еган.
— Похоже на то, — сказал старый воин, — арбалет им не понравился.
Но они ошибались. Один из всадников подъехал к стене и крикнул.
— Эй, коннетабль, вы нас тут чуть трусами не обзывали, а сами стреляете из-за стены из арбалета, а как насчет меча? Есть у вас меч? Или вы только на стене с арбалетом храбрец?
— Меч у меня есть, но он у меня всего один, а у вас их девять.
— Восемь мечей останутся в ножнах.
— А кто это говорит? Ваше имя!
— Меня зовут фон Тиллер.
— Это будет поединок?
— Да, — ответил фон Тиллер.
— Пусть остальные господа подтвердят, что это будет поединок.
— Это будет поединок! — Крикнул один из нападавших.
— Кто это сказал? Кто говорит один за всех? Пусть назовет свое имя!
Но ему никто не ответил.
— Тот, кто говорил за всех, пусть назовет свое имя, — настоял солдат.
— Мое имя Максимилиан фон Шлоссер. Я говорю, что никто не обнажит меча кроме Тиллера, это будет поединок.
— Хорошо, я принимаю ваш вызов, фон Тиллер, — произнес солдат и крикнул во двор: — Откройте ворота графу и его друзьям.
— Вы с ума сошли? — прошептал Томас. — Они вас убьют.
— Успокойтесь, — сухо ответил Волков и начал спускаться во двор.
Там, внизу, у лестницы, его за руку поймала госпожа, зашептала испуганно:
— Не открывайте ворота, прошу вас.
— Не волнуйтесь, идите в свои покои, они вас не тронут.
— Я знаю, но они убьют вас.
— Они дали слово, они рыцари.
— Они пьяные юнцы.
— Не волнуйтесь.