Сам принялся рассматривать нападающих, а рассмотрев, крикнул:
— Кто вы такие и что вам надо?
Люди от неожиданности бросили бревно и стали смотреть вверх, те, кто сидели на лошадях — тоже, но вряд ли они, что-либо видели. Волков кричал из темноты, а он их видел всех в свете их же факелов.
— А кто спрашивает? — крикнул один из них звонким, мальчишеским голосом.
— Я, Яро Фольков, коннетабль барона фон Рютте.
— Что это за имя — Яро? Я так пса зову, — крикнул один из них.
— А это и есть новый пес фон Рютте, — добавил другой.
— А вы знаете, коннетабль, — закричал третий, — что два ваших предшественника сдохли за полгода.
— Знаю, — ответил Волков. — Один из них погиб в бою как храбрец на моих глазах.
— Коннетабли этого дурака, фон Рютте, дохнут, словно свиньи от чумки, — произнес тот же голос и все засмеялись, а шутник продолжил. — Кажется, сегодня пришел конец и третьего коннетабля.
— Пусть тот, кто назвал моего барона дураком, назовет свое имя, — крикнул солдат.
— Перебьетесь, — крикнул кто-то. — Много чести.
— Назовите свое имя, или я объявлю вас трусом, — настоял Волков.
— Среди нас нет трусов, — уже серьезно крикнул один из нападавших.
— Да неужели? А как называются люди, нападающие на дом беззащитной женщины, да еще и скрывающие свои имена?
— Назовитесь ему, — повелительно сказал серьезный голос кому-то.
Один из всадников, державших факел, подъехал чуть ближе к стене и крикнул:
— Я фон Ленц. И если нужно, я повторю свои слова фон Рютте в лицо.
— Вам не стоит утруждать себя, ваши слова я передам барону сам, и мне почему-то кажется, что он захочет проверить, так же остер ваш меч, как ваш язык.
— Это если ты переживешь сегодняшнюю ночь, — крикнул кто-то.
А сам фон Ленц заорал:
— Не смейте меня пугать! Я не боюсь вашего барона!
— Что вам и вашим друзьям здесь нужно? — спросил Волков.
— Мы пришли потолковать со старой шлюхой, — отвечал фон Ленц дерзко. — А, может, и зарезать какого-нибудь тупого коннетабля.
Молодые люди опять засмеялись.
Солдат молча взял у Томаса уже натянутый арбалет. Арбалет был стар, и крепления ослабли, солдат уложил болт ровно, аккуратно. Болт был плохо струган. Но других арбалетов и болтов у него не было. Его левая рука была слаба, и он положил арбалет на выступ стены. Слабая рука, старый арбалет, кривой болт… Шансов сделать точный выстрел немного. Но он был одним из лучших стрелков в гвардии герцога, и до цели было всего десять-двенадцать шагов. Фон Ленц сидел на лошади ровно и держал факел, который прекрасно его освещал.
— Господин коннетабль, — произнес Томас испуганно, — не делайте этого.
— Заткнитесь, — рыкнул солдат, даже не глянув в его сторону, и нажал спуск.
— Ах, черт! — Вскрикнул фон Ленц и выронил факел.
— Что там?! — Крикнул кто-то.