Тот невнятно матерился, но шёл сам, иначе я просто упарился бы его тащить. Пока я даже не знал, что с ним делать, во всяком случае, это мой трофей, который я обязан продемонстрировать жертве, прежде чем вернуть ей похищенное. Подходя к месту преступления, я услышал взволнованный голос:
— …выхватил прямо из рук и бросился бежать. А за ним какой — то молодой человек побежал, не знаю, то ли догнать пытался, то ли с ним заодно.
— Первый вариант верен.
Я вытолкнул воришку в круг света под фонарь, где в этот момент пострадавшая излагала милиционеру и ещё паре стоявших рядом зевак хронологию происшедших событий.
— Ой, вот же они!
Девица в этот момент была чудо как хороша! Стройные ножки в модных и на вид совсем не зимних сапожках под колено, приталенное пальтишко до середины бедра, из — под платка выбивается длинная прядь, на щёчках румянец, глаза блестят, чуть пухлые губки приоткрыты… Я аж залюбовался, на мгновение ослабив бдительность, чем едва не воспользовался грабитель, тут же сделавший попытку вырваться. Но в этот момент его уже держал за рукав телогрейки представитель правоохранительных органов.
— А — а, Фунтиков, он же Фунт, — довольно осклабился тот. — Давненько не виделись. Что, за старое взялся? Похоже, пора тебя отправлять за 101—й километр.
— Это ваше, если не ошибаюсь? — протянул я даме сумочку.
— Простите меня Бога ради, — прижала она к груди ладошки в пушистых варежках. — Я подумала, что вы могли быть заодно, просто вы пробежали мимо…
— Ничего страшного, на вашем месте так могла подумать любая. Держите наконец сумочку.
— И проверьте её содержимое, — добавил милиционер.
Со второй попытки мне удалось вручить ей сумочку, в которой 20 рублей с мелочью и косметичка оказались нетронутыми. Тем временем подъехала вызванная по рации дежурная машина с отделением сзади для задержанного. Я попытался отмазаться от поездки в РОВД, но мне заявили, что обязаны взять с меня показания, равно как пострадавшая должна написать заявление. Её слабая попытка возразить, что, может, не стоит и она, получив сумочку обратно, пойдёт домой, действия не возымела. Так что всей компанией нам так и пришлось, втиснувшись в «газик», двигать в райотдел милиции.
Допрос проводил дежурный капитан. Из того, что я услышал, узнал, что пострадавшую зовут Елена Владимировна Кислова, она работает художником — реставратором в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина, что она в разводе, а дома её ждёт 5—летняя дочка, оставшаяся на попечении бабушки. И что бабушке — маме Елены Владимировны — нужно домой, так как дома муж — дедушка Кисловой — лежит со сломанной ногой, и за ним нужен уход. А она и так задержалась, заходила к подруге забрать долг 15 рублей. В общем, чем быстрее она попадёт домой — тем быстрее её мама убежит к травмированному папе, и она уже готова подписать что угодно, лишь бы её уже, наконец, отпустили.
— Можем выделить служебный автомобиль, если так сильно торопитесь, — сочувствующе заметил капитан.
— Нет, спасибо, мне отсюда до дома буквально три квартала. Я так — то с работы пешком хожу, за полчаса добираюсь.
— Ну смотрите, дело ваше. Когда будет суд, мы вас вызовем повесткой. Пока свободны.
— Я могу проводить. Мало ли, вдруг ещё какой — нибудь Фунтиков захочет поживиться содержимым вашей сумочки.
Кислова посмотрела на меня и длинными, изящными пальцами отбросила с глаз прядь волос. Ресницы у неё густые и, похоже, свои, отметил я про себя на автомате.
— А что, тоже вариант, пусть ваш спаситель вас и проводит, — обрадовался капитан. — Только сначала придётся тоже поставить подпись. Кстати, паспорт — то у вас свежий…
— Так ведь месяц назад получил.
— А со старым что, потеряли?
Интересно, сколько мне ещё предстоит пересказывать мою историю? Вздохнув, я принялся за краткий пересказ, после которого капитан не поленился позвонить домой моему участковому и проверить информацию.
— Да — а, любопытная история, — покачал головой дежурный. — Ладно, пока все можете быть свободны.
Идти и впрямь оказалось недалеко, моя новая знакомая жила в районе станции метро «Смоленская». Причём она не так уж и спешила, видимо, тоже наслаждаясь тихой погодой и неторопливо падавшими снежинками. По пути Лена ещё раз выразила свою глубочайшую признательность за поимку преступника, и снова попросила прощения за своё предположение о моём соучастие в ограблении, на что я отреагировал фразой типа: «Да ладно, дело житейское».
— А вообще я первый раз встречаю мужчину — парикмахера, да ещё женского мастера, — улыбнулась она, напомнив тем самым о моих недавних откровениях в РОВД.
— Ага, сегодня был мой второй официальный рабочий день в «Чародейке». А мой вчерашний дебют совпал с моим днём рождения.
— Серьёзно?!
Я с невозмутимым видом достал и раскрыл паспорт.
— Это вам вчера тридцать четыре стукнуло, получается? Что ж, поздравляю!
— Спасибо, а вам сколько, если не секрет?