Лжеперун перехватил ее руку. Жива-техника потухла. Элизабет в ужасе смотрит на мориновый браслет на своем запястье. А затем ладонь самозванца взметается к тряпочному потолку. От мощного удара королева падает с койки на земляной пол. На разбитых губах выступает кровь.
А Лжеперун смеется, глядя на избитую женщину у его ног.
— Быстро ты меня разоблачила. Эх, а я так хотел взять человеческую самку, которую многие из этих червей почитают своей правительницей.
— Откуда ты знаешь про нас с Перуном? — кричит королева. «Неужели во дворце шпионы?».
— Ты красивая, — пожимает самозванец плечами. — А мне нашептал наш человеческий союзник — хотя к людям его уже сложно отнести, — что демоник Перун хватает всех красивых женщин в поле своего зрения. Тем более, королеву он точно не пропустит.
«Хватает? Что за ерунда? Я сама его, можно сказать, соблазнила».
Полог шатра сотрясается от рева снаружи.
— Мои собачки, — лыбится подделка, а потом его юное лицо расплывается в перекореженную чудовищную морду. — Так поделись, милая Бетти, не рассказывал ли тебе Перун про изменение реальности?
— Смотрю, весело время проводите, — укоряет нас с Бестией Скоморох, вынырнув из-под груды камней, словно призрак. — А обо мне не думали побеспокоиться? Подорвали всё нахрен и рванули сосаться, чертовы голубки.
На спецназовце нет ни ожогов, ни грязи, ни даже пыли, экипировка чистенькая, будто только из химчистки, без дыр и торчащих ниток. Пробежал завалы в состоянии неосязаемости, а теперь права качает.
— Не думали, — честно отвечаю. — Ты же у нас привидение. Чуть что — сразу делаешься бесплотным. Не подловить.
— А ты будто только что пытался? — с подозрением смотрит Скоморох.
— Нет, конечно. Просто верил в твою реакцию. Пошли к своим уже.
Он настороженно поглядывает в мою сторону, но я не подаю вида. У второй башни встречаемся с остальной командой.
— Огневые точки устранены, — отчитывается Аяно, не отпуская взглядом руины рядом. — Хоть и не так радикально.
— Сойдет, молодцы, — одобряю.
На похвалу Аяно сдержанно кивает, но скулы чуть порозовели.
Из других башен к нам никто не выбегает. А жаль, придется выкуривать. Сразу движемся в главный донжон замка. Швейцары с пулеметами, или хотя бы с автоматами, не встречаются в холле. Какой-то граф Чипсоня негостеприимный. Либо скряга и на персонале экономит.
Когда мы вступаем в вытянутую бальную галерею, помещение стремительно зарастает огромными зелеными папоротниками и кустами. Вздымаются деревья, названия которых я не знаю, не ботаник, это ели, сосны, дубы еще отличу, но не африканскую экзотику, поэтому просто деревья.
Толстые лианы обвивают колонны и канделябры в стенах, словно щупальца гигантского монстра. Зал заполняет кусочек джунглей.
— У вымеса скилл по цветоводству? — приподнимает рыжую бровь Ясна.
— Вряд ли, — я выпускаю молнии. — Слишком уж шустро состряпал Амазонские джунгли.
Сверкающие синие линии ползут по заросшему травой и кустарниками полу. Там, куда падает обжигающий свет молний, иллюзия разлетается, лианы тускнеют и гаснут, деревья становятся полупрозрачные, как призраки. И за угасшими джунглями вырисовываются фигуры боевиков с автоматами. Кого-то молнии уже настигли, и они катятся по исчезающему травяному ковру, пытаясь сбросить высоковольтных змей, словно настоящих. За других принимается команда. «Зори» бросаются в битву. Поляницы тоже не отстают. Белоснежка красуется передо мной, избивая «мохнатками» бедного Воина. Тонкий стан изгибает, качает бедрами в мильфиновой броне. Прямо модель. Не зря собралась на подиумы. Точно все гламурные журналы покорит.
Али же в любимой манере откусывает головы, а потом сплевывает их как семечки. Отличие только в том, что Крокодил полностью выбрасывает, даже ушко, даже глазик себе не оставляет. Видимо, из оперы «не съем, так поднадкусаю».
— Молодец, животина, — Ясна не оставляет без внимание старание Али, я даже видел, как она губами шевелила, пересчитывая головы. — Шесть съел — шесть выплюнул.
— Аднака, слажу Отчеству, — радостно лыбится кровавыми клыками зеленая морда.
— А какое у него, интересно, на самом деле Отчество? — задается вопросом Леди Волчица.
— Джамшутович, — отвечает рыжая.
Ну понятно. Была еще версия Равшанович. Одно из двух.
— Али Джамшутович, — катает в монстряшном рту Кали, затем оскаливается. — Звучит, аднака.