Опять звук упавшего тела и крик Бортвена: «Куда дели вату с нашатырем?! Быстро сюда! Не видите, королеве плохо?»
Надо бы мне быть поосторожнее в выражениях. Бедная Элизабет, довел ее до двух обмороков.
На распахнутых крыльях устремляюсь ввысь. Душная «зеленка» остается в амбаре. Убираю пятно, и маленькая синеволосая голова выныривает из лондонской гостинной. Нас как раз принимает белоснежная пелена облаков.
— Вау! — не сдерживается дочка Элизабет, крепко обняв меня за шею.
Ферма, полная разнородных тварей, остается позади. Злополучный амбар и прочие строения теряются среди лиственного леса. Но почти сразу же голубое небо за спиной, слегка окрашенное предвечерней синевой, наливается огромной черной тучей. Десятки визжащих тварей садятся на хвост.
— Держитесь, — крепче сжимаю ребенка и ускоряюсь. Выжимаю максимум из фрактала крылатой обезьяны.
Вымесы чуть отстают. Женя не нарастил им фрактала скоростного полета, рассчитывая завалить меня телами на ферме. Но и я не Спиди-гонщик. Поэтому разрыв небольшой. Даже не припомню, есть ли в загашнике спринтерский аэрофрактал. Так что действую по первоначальному плану. Чуть оторваться, сдать принцессу и принять бой.
Вот впереди показываются Али с поляницами. Тяжелый, как фургон, Крокодил плывет по воздуху гладко, без рывков, не проседая. Взмахи перепончатых крыльев не подкидывают мутанта, словно они подмахивают для красоты, а летает он сам по себе.
— Ого-о-о-о, — маленькая принцесса в восторге.
Ну да, крокодилы еще в Англии не летали. А следом несутся поляницы в серебряных доспехах.
— Девы-рыцари, сэр Перун! — находится у Беллы свой эпитет для монстряшек-красавиц.
— Ваше Высочество, это мои девы…тьфу, рыцари, — поясняю обстановку. — Они доставят Вас в Лондон, к матери.
Поляницы в ужасе смотрят на воздушный батальон за моей спиной. Тем не менее, приказ есть приказ. Белонсежка протягивает черные «мохнатки», и я передаю принцессу.
— Улепетывайте.
Леди Паучиха тут же срывается с места прочь, прижав принцессу к стальным грудям, сверкающим на солнце, подобно серебряным куполам. Материнский инстинкт точно сработал. А вот остальные поляницы не двигаются с места. Жалко, у меня с собой не партия детей, раздал бы каждой девчонке по карапузу, их бы след и простыл.
— Чего встали?
— Но… — возражает Вика. — Один против этого моря? Хотя бы кого-нибудь оставь с собой!
— Ладно, Кожеголовый, — не возражаю. Беру того, кого не сильно жалко. Все равно генотип у Крокодила не ахти какой. Большого ума его потомкам не видать.
— А чегась я?
— Потому что герой.
— Это дась, аднака.
— Возьми еще кого-нибудь, — Вика уперлась и качает рогом. Алла и Кали рядом парят, поддерживая.
Позади уже гремят хлопки крыльев. Так, пора заканчивать с демократией. У нас в стране монархия, значит и в семье также должно быть. Князь я или либерота подворотная?
— Выметайтесь нахрен!
— Так точно, — короткий отчет от Кали, и мы с Крокодилом только и видим три удаляющиеся спины.
Вот оно как надо, оказывается. А я-то думал, эх…
А сами с зеленой мордой разворачиваемся в другую сторону. Отводим тучу тварей подальше от девушек. Ни один вымес не отщипывается от улья. Как я и думал, марионеткам Жени дела нет до принцессы. Их цель — дружелюбный демоник Перун.
Марионетки Аксюка хлопают крыльями, визжа резиной, мчатся нам навстречу.
— Давай на землю, — командую. В небе фиг отобьешься — окружат справа, слева, снизу, сверху.
Пикируя, напоследок швыряю сноп молний в чертов улей. Несколько тварей с визгом вспыхивают. В нас тоже чем-то пуляют, но Отвод сберегает.