— Собрание не окончено. Все отправляются на стадион Овал, — говорю в микрофон. — Заседание переносится на арену боя.
Только тогда толпа начинает вставать и двигаться к выходу, куда скрылся герцог Андрей.
— Ты не только сильный, как медведь, но и хитрый, как лис, — никого не стесняясь кидается мне на шею Сербина и смачно целует в щеку. — Я едва не рассмеялась, когда этот герцог ушел, пыхтя как чайник. Жаль, ему недолго осталось, и он больше не сможет меня смешить.
— Ну ты и злыдень! — офигеваю, погладив ее по крыльям под накинутым на плечи балахоном. Перья мягкие, как пух. Приятно трогать. Да и не только мне — Сербина вся пылает, сопя носом. Кажется, она потекла, да еще как шею резко сдавила, не вырваться, блин.
Мой чуткий слух Шарика слышит перешептывания аристократов на последнем ряду:
— Так Сербина Гиллер — невеста Перуна? — удрученно спрашивает лощеный молодой денди.
— Не слышал. У него пять официальных невест, в том числе сестры Бородовы, и Гиллер среди девушек не числится.
— Значит, они просто любовники! — загорается надеждой денди. — У меня есть шанс позвать ее замуж и заполучить эту красоту себе.
— Позвать — да, а вот заполучишь ты, разве что, Когти Перуна промеж глаз.
Дальше разговор не слушаю. Вырвавшись из объятий пернатой, выхожу вместе с ней через черный вход за трибуной.
Небо над Стадионом Овал розовеет, знаменуя наступившее утро. Стадион построили, прежде всего, для крикетных матчей. В этой реальности крикет популярен в России не меньше хоккея и футбола. Даже в спорт-барах смотрят матчи по крикету. А всё из-за того, что издавна крикет — это любимая игра аристократов, которые сохранились в бояръ-Росси до нынешних времен. Хотя мне лично, когда на физкультуре играли в крикет, как-то не зашла беготня с битой и мячом. На любителя, в общем.
Я стою посреди огромного поля, покрытого покошенной зеленой травой. Аристократы Круга рассаживаются на трибунах. Там же и Сербина пристраивается в первых рядах. Напротив меня застывает герцог Андрей. Он все еще не успокоился и нервно сжимает кулаки. Переодеваться герцог не стал — на нем классический черный костюм. На мне тоже. Прямо битва джентльменов.
Между нами встает вместо судьи Юрий Долгоногий.
— Господа, бой до сдачи либо момента, когда противник не сможет продолжать, — перечисляет граф. — Прошу только одного — без убийств. Это того не стоит.
Смотрит при этом только на меня. Конечно, Миронова я сделаю как нечего делать, и все это понимают. А вот дальше настанет жара. Еще бы! Треть высшего света против одного школьника, пускай и хорошиста. Причем Якой фигачить чревато — не счесть, сколько женщин на трибунах. Даром что благородные — превратят меня в быка-осеменителя.
Поэтому еще в самолете заготовил новый фрактал. Благо, что улучшилось сцепление астрального тела с физическим, и я могу выдержать еще одну постоянную способку, не собирая Эмулятор. Видимо, Башлаш очень впечатлил мое подсознание. Хоть я и уверен, что победил бы эту груду каменных мускул, но мое тело все равно прочувствовало угрозу до мурашек. Когда на тебя несется огромный бугай, которому чхать на молнии, способные, на минуточку, превращать грязь в стекло, воспламенять кости и уничтожать толпы демонов, — поневоле заволнуешься. Ничего, уверен мы с Генералом еще встретимся.
— Где ваш секундант, князь? — обращается ко мне Юрий. Секундант Андрея встает у края поля, держа в руках полотенце и маленькую аптечку.
— Скоро будет, господин судья, — вежливо обращаюсь к графу Долгоногому. — Надеюсь, мой противник не против японки?
— Да хоть бедуинка, — дергается Андрей, нервничая. Злость отступила и понял, во что встрял. — Давайте уже начнем быстрее.
Но без секунданта Юрий отказывается давать разрешение на поединок. Аяно является минут через двадцать — да в таком виде, что любо-дорого на нее посмотреть: нагримированные добела щеки сверкают, подведенные чуть раскосые глаза горят, а изо рта валит пар. Глава Дома Кимура является в парадном черно-белом кимоно, из-под длинных пол сверкают белые носочки вместе с гладкими ножками, а черный пояс-оби, разукрашенный золотой нитью, точно стоит целое состояние.
Непривычный вид полковника производит огромный эффект среди невольной публики. Не обращая внимания, японка подступает ко мне, шелестя полами кимоно по траве.
— Это что еще за наряд? — опешил я. — В Японии так принято одеваться на поединки?
— Да русская я! — рычит Аяно. — Ты меня сорвал с собрания с вассалами, мы праздновали Шу-бун-но Хай.
Скептически смотрю на нее. Ага, русская. И, как всякая русская, празднует Шу-буа-но…тьфу. Славянизмом так и прет.
Девушка церемонно протягивает на вытянутых руках свой меч:
— Слышала у тебя сегодня сорок боев. Артефактом нельзя пользоваться в поединках, но между боями ты сможешь подпитать свою искусственную суперчакру из Кусанаги-но цуруги.
— Обойдусь без батареек, — улыбаюсь. А еще замечаю, как с трибун на японку ревниво смотрит Сербина, пернатая блондинка аж щеки надула. — Спасибо, что пришла. А теперь иди к краю поля, пожалуйста.
Аяно бросает оценивающий взгляд на толпу аристократов у края стадиона.
— Похоже, ты быстро управишься. Может, потом вместе отправимся на Шу-бун-но Хай?
— Дорогая, никто больше меня не обожает славянские праздники, ты же знаешь, но потом я встречаюсь с поляницами, — делаю виноватое лицо.