Читать книгу «Гроза ада (БЕСсильный чемпион)» онлайн.
Вжжжжиух.
Ветряное копье насквозь пронзает лицо Фрола, и ротмистр, уже мертвым, бахается на пол, словно мешок картошки. Красивое лицо офицера превратилось в свежий продукт мясной лавки.
— Спасибо за службу, — равнодушно произносит Владимир и расстегивает на груди рубашку.
Лицо императора вытягивается. Испуганного Юсупова едва ноги держат. Наступившую тишину прерывает писклявое оповещение:
- Трнк. Вы давно не заходили в «Кексики». Стынет замешанное тесто для кексиков с шоколадной крошкой.
— Простите. Забыл выйти из приложения, — морщится цесаревич, суя руку в карман и выключая звук на мобильнике.
Юсупов впадает в мандраж, ему приходится опереться о шкаф, чтобы не упасть, а император, округлив глаза, орет:
— Вова! Что это значит?!
— Пытаюсь защитить себя всеми возможными способами, — объясняет цесаревич. Он стягивает с ротмистра мундир гвардейского образца, с красными лацканами и золотыми нашивками. — Найди лучше бинты в аптечке в своем столе, отец.
Михаил в шоке смотрит, как Владимир облачается в мундир ротмистра, затем надевает его брюки, расшитые золотыми галунами. Свою старую одежду цесаревич бросает на обезображенное лицо бедного Фрола.
— Генерал Юсупов, будьте добры — оденьте Его Высочество престолонаследника Владимира, — кивает цесаревич на труп коменданта. — Отец, где бинты?
— Ты сошел с ума, — устало выдыхает Михаил, не двигаясь. — Сын мой.
Пока Юсупов дрожащими руками надевает на труп одежду цесаревича, Владимир извлекает из стола аптечку и принимается обматывать лицо бинтами.
— Вы обознались, Ваше Величество. Я всего лишь дворцовый ротмистр, — усмехается под повязками наследник. — Раненый в лицо и благородно уступивший Целителей умирающим бойцам. Так что объявляй кончину старшего сына, отец. Официально ты был прав. Перун попытался меня убить и преуспел, — Владимир позволяет себе легкий смех. — Монархи ведь никогда не ошибаются.
Я захожу в парадный вход школы. Холл и коридоры окрашены в яркие жизнерадостные тона, стены украшены декоративными орнаментами. Что называется, школа для детей. Красиво, бодро, разнообразно, только пусто и непривычно тихо.
Прежде, чем пойти сюда, созвонился с Софией. Хотел в сухом остатке узнать, как же она так хреново обеспечила безопасность моей семье. Княгиня со страху впала в ступор, но все же отмерла и сказала, что усилила охрану и следящие за Леной и родителями патрули. А также обеспечила поселок средствами обнаружения рыбоглазых. То есть, все уличные, скрытые, домовые и школьные камеры апгрейдили приложением по опознаванию, характерной для «зомби», стеклянности зрачков. Если бы «пересмешник» засветился на улице или на пороге школы, его бы сразу же стреножили. Посторонним тоже нет входа в поселок. Но Гоша и здесь вывернулся. Поймал на крючок местного школьного учителя.
Успеваю дойти до лестницы, как сверху раздается истошный вопль:
— Кто здесь? Пошел живо отсюда! Иначе я взорву эту девочку!
— Не кипишуй, я свой. Меня послали похитители твоей жены и дочери.
— Что-о?! — в ужасе завывает учитель истории Ситкин Виктор. — С ними все хорошо?! Когда вы их выпустите?! Я же сделал всё, как сказано!
Сверху льются причитания. Я же неспеша поднимаюсь по ступенькам. Из-за перил показывается вспотевшее тощее лицо Виктора. Натягиваю спокойную улыбку. А на душе орава магнофелисов скребется. Делаю огромное усилие, чтобы не ускорить шаг. До момента взрыва осталось сорок минут. Успею.
Теперь вижу целиком учителя, и не только. Стоя у двери кабинете, Виктор крепко держит локтевым сгибом за шею заплаканную Лену. Слезы бегут по родному нежному лицу, от взгляда на которое мое сердце взрывается на остро-режущие. Едва успеваю удержать Когти — резаки почти вспыхнули, чуть не содеяв непоправимое.
— Виктор Степанович, — сестренка умоляет историка, — зачем вы это делаете?! Вы же хороший!
Но Виктор смотрит только на меня, в другой руке крепко держит детонатор, от которого три провода тянутся к поясу шахида с железными цилиндрами. Проводов, как и описывал Егор, три: белый, черный, красный. Первые два — положительный и отрицательный, если любой перерезать, бомба сделается безвредной. Красный похож на цепь на размыкание, разрыв приведёт к самоуничтожению. Они переплелись, и не уверен, что смогу сжечь кислотой белый или черный провод с расстояния, не повредив красный. А красный — значит, моментальная детонация.
Замечаю, что на запястье Виктора натянута розовая резинка для волос.
— Где остальные дети? — спрашиваю, и Лена только сейчас замечает меня. Ее ручки самопроизвольно тянутся в мою сторону, ротик распахивается, но я качаю головой, и сестренка, умничка, сдерживает порыв и, сжав плотно губки, только нечленораздельно мычит, подавляя в себе крик изо всех сил.
Виктор меня не узнает. Может, повезло, и я наяву не слишком похож на свои фотографии в газетах, а может, он на таком бешеном взводе, что и родную мать не признает.
— Там, — кивает историк на закрытую дверь позади и сразу же верещит: — Вы привезли мою семью? Отпустили их? Как вас впустили сюда дружинники?
Последний вопрос он задает с подозрением.
— Официально я один из дружинников, но меня послали сами знаете кто удостовериться, что вы соблюдаете условия, — придумываю на ходу и замечаю телефон в кармане брюк у учителя. — Не веришь — звякни похитителям.