Читать книгу «Гроза ада (БЕСсильный чемпион)» онлайн.

— Глупый щенок! — император Михаил отбрасывает в сторону очередной рапорт от Николая. — Чем Гоша думал?! Твою мать! Ради чего можно положить половину собственной армии?! Вова, хоть ты понимаешь этого дебила? Католики ему мозги промыли?!

Владимир сидит смирно, стараясь не делать резких движений при разгневанном отце.

— Знаю только, что сейчас его мозги наполнены безумием. Надеюсь, в лечебнице помогут брату, и он перестанет видеть галлюцинации. В любом случае, доказательства предательства налицо. Его людей допросили, на полевом суде он клеветал на моего бойца. Послания, которые Перун якобы получал от басмачей, на самом деле были угрозами расправы и шантажом убийства заложниц. А сам Гоша давно уже владеет фракталами, но скрывал существование иномирян. От тебя скрывал, отец!

— Не разглашать, — хватается Михаил обеими руками за голову. — Свароже! За такое даже нас могут призвать к ответу!

То есть вздернуть на петле, с мориновыми наручниками за спиной. Конечно, до этого далеко, но пятно грязи брошено на честь императорской семьи.

— Это секретная информация, отец, — кивает цесаревич. — Никто не узнает, кроме доверенных лиц.

— И твоего Перуна, — шипит император, сжимая дубовую столешницу до хруста. — Он два дня держал Гошу у себя, а потом вернул не сына, а пускающего слюни психа. Целых два дня, Вова! Теперь этому демонику известны многие тайны нашей семьи. Он потенциальная угроза. Его нужно устранить. Вели своим «зорям».

— Отец, может, сперва посмотришь отчеты об афганской кампании? — тихим голосом просит Владимир. Перечить сейчас Михаилу опасно, грохнет в сердцах. Но и предостеречь надо, а то точно на плаху вдвоем пойдут. — Перун доблестно сражался за наше имя. Вся армия им восхищается. Если мы устраним героя войны, покорителя дворца Аза-хана, победителя главнокомандующего армии иномирян, что подумают солдаты? А дворяне? Даже дядя Коля нас не поймет, он давал о нем только положительные отзывы. Еще и французская «Л’Опинион» вдруг описывает его как блюстителя русского мундира. Тем более, — уже тише говорит цесаревич. — Перун дал столько сведений об иномирянах, об их слабостях, об этих фракталах. Гоша погубил пол-армии, но именно Перун спас вторую половину.

— Он опасен, сын, — Михаил сверлит взглядом цесаревича.

— Безумно, — кивает Владимир, сам немало остерегаясь школьника Бесонова. По докладу от Аяно, он лично уничтожил грозовую тварь, командовавшую иномирянами. Теперь у него фрактал этого монстра, а значит он сам монстр. — Но Перун прирученный пёс.

Михаил откидывается на спинку кресла и задирает голову к потолку. Напряженно пытается отделить личную ненависть от государственных интересов.

— Пусть живет пока. Держи его на коротком повадке.

— Бесонова нужно наградить, отец.

— Чего?!

— Империя щедра на заслуженные благодарности. Все знают, — напоминает наследник. — Бесонова нужно сделать князем. Князем Кандагара. Дядя Коля тоже считает, что больше никто так не достоин. Но главная причина — нам нужна его преданность. Без вкусной косточки собаку не удержать на цепи.

— Ты вслед за Гошей сошел с ума, — качает головой Михаил. — Школьника князем? Несовершеннолетнего? Тем самым признав его заслуги в войне? Да мне вся Лига наций выставит ноту протеста. Обвинят в нарушении Конвенции о правах ребенка. Общественность завоет. Обзовут детоубийцей. Пускай в Кандагаре многие видели его лицо, но никто не знает личность этого шкета. А не пойман — не вор.

— Необязательно открыто объявлять Бесонова Перуном, — план Владимира всегда глубже, чем Земное ядро. — Наградим его за ту же мильфиновую броню. Якобы, она очень помогла спецподразделениям при взятии дворца и отпоре пакистанцам. А мальчишка, мол, ее изобретатель. Складывается картинка? Заодно потребуем, чтобы Перун раскрыл строение своего экзокостюма нашим военным инженерам. Аяно говорит, что в Кандагаре в броне были всего лишь школьницы. Школьницы громили моджахедов, отец! А теперь представь целый батальон в мильфиновых латах с адаптивными свойствами! Это же новая веха в развитии военного дела!

— Представил, — хмуро бросает Михаил. — Дороговатый батальон выйдет. Но эффективный, ты прав. Ох, боги, — император вдруг устало горбится. — Что происходит? Я уже ничего не понимаю. Мы воюем с монстрами из кошмаров, создаем железных сверхлюдей, а еще даруем ребенку княжеский титул за военные заслуги.

— Мир меняется, отец, — пожимает плечами наследник. — Иномиряне, жрущие людей… Школьники, превосходящие по силе седобородых Воевод, благодаря демонской энергии. Либо мы принимаем изменения, либо нас сотрут в порошок.

— Его Императорское Величество император Михаил! — объявляет церемониймейстер самого главного человека русского мира. На сцену вступает подтянутый мужчина в белоснежном мундире лейб-гвардии гусарского полка. Лик суров, борода причесана, глаза грустные.

Последнее не вполне вписывается в торжество людей вокруг. Победа. Шейх казнен. Афган признал вассалитет. Из-за Гоши, может, расстроился?

Люди в зале сидят на стульях. В первом ряду цесаревич Владимир. Мы с Софией и Белоснежкой в третьем, что считается почетно. Меня бы лично и Камчатка устроила бы. Отоспался бы хоть. С первого дня София совсем не дает продыху. Соблазнительное бельишко меняет чуть ли не каждые три часа. Она наряжается, а я потом страдаю недосыпом.

Все хлопают императору. София многозначительно смотрит на меня, и я тоже стукаю лапками, для виду. Сам залипаю на бюст княгини — всё лучше, чем царь, и, тем более, рожи льстецов. С другой стороны Белоснежка недовольно сопит, и толкает локтем.

— Я тоже красивая, — шипит она, показывая руками на гладкую шею и обнаженный верх плеч.

— Кто спорит? — удивляюсь. — Разве я тебе не доказал буквально этой ночью?

— Сестре ты больше внимания уделяешь, — бурчит, поправив лиф желтого платья, точнее спустив его немного ниже. Заметив мой скользнувший туда взгляд, она сразу дергает широкий ворот еще ниже, на самую грань приличий. — С самой Москвы!

— Так я ж соскучился по Соне, — ухмыляюсь. — Ты что, родную сестру не любишь? Оставь ей немного сладкого, жадинка.

— Если бы только сестра, — Белоснежка разошлась. — Еще поляницы! Еще Бестия с Ясной на тебя поглядывают, а ты на них, да и другие, хоть бы та афганка из лагеря басмачей. Вот ее обязательно было…сладким угощать?

— Мирза меня благодарила за спасение, — улыбаюсь. — Негоже на «спасибо» отворачиваться.

— Не шептаться, — шикает на нас, как на детей, София. — Уважайте императора.