- Хо-хо, я же Бес.
- Только в щеку!
Приобняв за талию, вожу носом по ее виску. Прикусываю губами краешек ушка, чувствуя, как она вздрагивает. Ножки под юбкой сдвигаются вместе, прямая спина под моей рукой выгибается. Кажется, что ощущаю сквозь блузку и кофту, как ее кожу усеивают мурашки.
С писком она дергается от возбуждения, но я держу. Мягко целую в щеку, коснувшись уголка ее губ. Выдыхая, Оля крепко жмурится. Ощущаю бешеную пульсацию ее дыхания на коже.
Когда отстраняю лицо, она мычит с еще закрытыми глазами, словно прося еще поцелуев. А затем вдруг спохватывается:
- Помаду хоть не стер?
- Какая помада, Менская? – смеясь, тяну ее за талию в сторону торгово-развлекательного центра. – В лазартаге твой боевой раскрас никого не устрашит. Зря надеешься - там все прожженные бойцы.
Через пять минут мы уже скачем по неоновому залу в жилетах, усыпанных сенсорами. Спина к спине обстреливаем лазерными винтовками скачущую вокруг детвору.
- Горите в аду, чертовы фраги! - кричит Оля, пуская красный луч в пухлого карапуза. Пиу-пиу. Сенсоры на его жилете гаснут, и он разражается обиженным плачем.
- Выбирай выражения – тут дети, - пытаюсь угомонить разбушевавшуюся Кали.
Из-за угла выбегает мамочка и за руку уводит расплакавшегося малыша, злобно зыркая на нас.
- Фраги – есть фраги, хоть будь им сто лет! – Оля уже осыпает шквальным огнем уматывающую прочь ребятню.
- Но им-то не сто, а меньше десяти!
Глядя на очередного ревуна, Оля презрительно кривит губу.
- Слабак, умей проигрывать.
- Я все папе расскажу! – раздается от хлюпающего, всего в слезах пацаненка.
- Ты мертв и никому ничего уже не расскажешь, - злорадно скалится Кали.
Бедный ребенок разражается еще большим ором, а девушка, напрочь игнорируя материнский инстинкт, поворачивается ко мне.
- Окружай оставшихся фрагов с правого фланга, Бес, а я врежу им с тыла! – мигом она уносится куда-то за перегородку с неоново-зеленой подсветкой. Пожимая плечами, тащусь куда велено.
Завернув за угол, вяло стреляю по группе карапузов. Сзади их настигает беспощадная Кали. Она выглядит сногсшибательно – сверкающие обещанием страшной смерти глаза, ореол растрепанных каштановых волос, разгоряченные красные щеки и винтовка в руках. Меня пробирает дежавю. Будто мы снова в душном подземелье мочим канибалов-кротосов. Правдоподобный мираж. Кали в боевом азарте шинкует бездушных чудовищ. Ядовитый неон на стенах – никакая не электроподсветка, а светящиеся выделения демонов, которыми они обмазывают пещеры для освещения. Ай, к бесу всё – в смысле, не ко мне, а к тому рогатому с вилами. Гулять так гулять!
Мои пальцы сжимают гашетку винтовки. Точными беспощадными выстрелами тушу сенсоры мелкотни:
- Кали, фраг на десять часов!
- Поняла! - Девушка метким выстрелом гасит подкравшуюся малолетку. – А почему Кали?
- Потому что не жалеешь фрагов.
- А это да – я такая.
Неожиданно сенсоры на наших с Кали жилетах гаснут сами собой. Из динамиков раздается громкое:
- Молодые люди, немедленно покиньте арену лазертага! На вас поступили десятки жалоб от родителей. Ваши билеты в игровую зону аннулированы.
- Ябеды, - не сдерживается Оля и, показав плачущим детишками фигу, оскорбленно уходит.
Уже выйдя в коридор торгового центра, мы с ней смотрим друг на друга - взмыленных как скаковые кони - и начинаем откровенно ржать. Прохожие на нас косятся, но Олю сейчас не сильно заботит ее образ культурной барышни. Утирая слезу на глазу, улыбается во все зубы:
- Как мы их всех! Надо обязательно повторить, Бес.