- Всё хорошо?
- Вполне, - зеваю. – Просто превозмогал по канону мужских книжек.
- И кого же?
- Самого себя, - смотрю на нее одним глазом. Веко слипается, но держусь. Еще одно превозмогание. Стоит при княгине уснуть – проснусь окольцованным будущим папашей. – А что? Скучала, Гюрза?
Она вздрагивает. Точеное лицо морщится, но берет себя в руки.
– Много ты знаешь?
- Только что такое прозвище за красивые глаза не дают.
София опускается на колени у постели, склоняется ко мне.
- Артём, я должна признаться в содеянном…очень плохом.
- О чем же, Гюрза?
- Вот об этом, - тихо выговаривает.
Молчит. Спать уже не хочется – заинтриговала княгиня. Чую: сейчас страшилку на ночь расскажет.
- Служба отца обязывала его участвовать в дознании по первому приказу. Но сам он не всегда успевал, поэтому с юных лет приобщил меня к расследованиям Тайной канцелярии.
- С юных? – поднимаю бровь.
- Где-то с десяти.
Ох, Градгроба его же фосфорными когтями в зад! Гребаный Александр! Строил из себя миротворца, а у самого саблезубые упыри в шкафу. Нет, я понимаю, когда тяжелое военное положение, то хочешь-не хочешь каждый ребенок – солдат. Но в мирное время…
И тут я вспоминаю, как сам недавно натаскивал молодых ребят убивать борвасов. Имел ли право? С одной стороны, делаю им услугу. Ведь предупрежден – вооружен. Армагеддон, может быть, не за горами, а Кали уже знает с какого конца за тесак браться, не пропадет девчонка. С другой, мое обучение - настоящее рубилово демонов, живых существ. Хотя какие они живые существа? Монстры, твари, животные. То же самое что детишек на лето отправить в деревню. Там тоже постоянно скотину забивают на глазах лупоглазой детворы. Никого муки совести что-то не терзают. А с чего меня должны? Мясо тираназа ничем не уступает крольчатине. Отвечаю.
Но люди – конечно, не животные. Убийство может серьезно подорвать психику ребенка. Даже для меня грохнуть первого бандита на дороге посреди апокалиптической пустоши было тяжелым нравственным испытанием. Хотя троих ксинусов до этого завалил и хоть бы хны.
- Белоснежку и Сину тоже... приобщили к службе князя? – вдруг чувствую холод в груди. Не хочется мне, чтобы в этом мире маленькие девочки познавали жестокость так же рано, как в моем.
- Нет, - качает головой София. – Я настояла, что сама выдюжу всю работу. Отец согласился.
Она тихо плачет.
- Всего я просканировала триста шестьдесят семь человек. Великий демоник Перун, убивал ли ты больше людей?
А фиг его знает. Не считал. Но княгине мой ответ и не нужен.
- В любом случае, невинных ты убил точно меньше, - роняет она слезы. – Ведь пока просканируешь – не узнаешь, виновен он или нет.
Протягиваю руки и глажу по лицу. Больно на нее, такую сопливую, смотреть. Где моя соблазнительная гетера, которую при одном взгляде на изящный стан тянет затащить в койку?
- Соня, - говорю. – Забей. Отпусти.
- Я просто …- всхлипывает, - хочу…чтобы ты знал…
- Я знаю. Знаю, что больше ты не убьешь невинных – уж я прослежу.
Ее грудь поднимается как дым под легкой сорочкой. Притягиваю княгиню к себе, она подается навстречу. Прижимает своими нежными выпуклостями меня к матрасу. Миг – и я уже оседлан. А у нее под кружевным подолом нет трусиков, всё мягко, гладко и влажно. Один толчок шикарных бедер, и сквозь восхитительную боль и слезы в ее глазах я вижу озорные искры. Огонь торжества.
«Попался как мышка, - доходит до меня. – Точно Гюрза...»