Всполохи уже развеиваются. Глаза зрителей не сразу привыкают к мгновениям относительной тьмы. Даю им время. Не торопясь шагаю по дымящемуся булыжнику навстречу противнику. Единый вздох удивления разносится по толпе. Не обращаю внимания, привык уже. Хотя нет, вру - не удерживаюсь и бросаю взгляд на госпож с барышнями. Ничего не могу с собой поделать. Нравятся их впечатленные горящие глаза, розовые щечки и прерывисто вздымающие груди разных калибров под жесткими корсетами платьев. Мне вставляет, что цвет светского общества обалдело взирает на вчерашнего простолюдина.
В ярости Долгоногий сжимает кулаки. Сил он израсходовал порядочно – теперь ждет, пока «колодцы» наполнятся.
- Я должен извиниться, - неожиданно выдает явно переступая через себя. – За то, что «тыкал» в вас, когда вы были учтивы ко мне. Вы заслуженно получили герб с волком. Теперь вижу.
Хм, чего это он? Тянет время? Не поможет.
- Да плевать на это, - отмахиваюсь. – Меня бесит только одно - как вы оскорбили прекрасную женщину.
- Разве причина поединка не «оскорбление государя»? – спрашивает граф.
- Наш государь, думаю, может сам за себя постоять, - оскаливаюсь. - Так что насчет княгини? Признаться в ошибке — вовсе не вторая ошибка.
Официально я не имею права заступаться за Софию. Мы не встречаемся и не связаны любовными отношениями. Вот на банкете и прицепился к тому, на что на самом деле как-то пофиг.
Наши с графом взгляды пересекаются. Агрессивную позу он не сменяет. Понимаю – даже если извинится, бой на этом не закончится. Честь и прочая боярская бурда.
- Вы правы, - скрипит зубами. - Я не питаю любви к Софии Бородовой, но нельзя называть женщину змеей. Мое поведение было не достойно наследника графского достоинства. Как бы ее ни именовали в кабинетах Тайной канцелярии.
- И как же Ее Сиятельство именуют? – недопонимаю.
- Гюрза, - Долгоногий пожимает плечами.
Чего? То есть ядовитая змея? Гадюка? Это из-за ментального сканирования?
Дмитрий замечает, как я мрачнею.
– Вы не знали?
- Похоже, ваш энергобаланс восстановился, - обрываю затянувшийся диалог. – Готовы продолжить?
Долгоногий морщится. Ага, думал провести меня своим базаром о раскаивании.
- Да, спасибо за фору, - хотя бы с собой он честен. Признает, что мальчишка ему поддался. – Как говорит мой отец, не существует свободы от ошибок. Этим великодушием вы только что допустили свою.
Громкие слова. Мы тоже умеем такими бросаться.
- Сомневаюсь. Я не убью вас, граф. Но суровое наказание вы понесете – в пример остальным.
Долгоногий наконец атакует. Гибельный свет, плавящий плиты площади, превращающий цветастые наряды дам и черные фраки господ в рассветный горизонт. Энергощиты вокруг «арены» трещат от жара. Но Огнеупор без проблем выдерживает. На всякий случай, еще и в доспех заматываюсь.
Глаза графа испускают яростное свечение.
- Да как так! Я – Рыкарь, твою мать! Я культивировал свою живу с помощью лучших медитаций!
Рывок сквозь огненную завесу – и мой хук отбрасывает его на несколько метров.
- От справедливости ни одна физкультура не спасет.
Пытается встать – встречаю коленом в челюсть. Пока извивается на земле – наношу пинок под ребра. Хвать за блондинистую голову. Пара «толчков» в лобешник. Стон графа наполняет «арену». Бросаю на плиты, вдогонку его черепушке летят «энергоруки». Но не простые.
Еще дома попробовал связать дальнобойную технику Воина и «вакуумные толчки». Эксперимент вышел удачный. Теперь мне не обязательно касаться противника, чтобы всколыхнуть его сетку живы. Достаточно послать «энергоруку». Вот сейчас и опробуем на живом мясе. Удачно все же подвернулся граф. Где бы мне еще крепкого Рыкаря достать? Софийных и Сербининых вояк жалко.
Крик боли взлетает к кремлевским звездам. Мерцая как новогодняя елка, граф поднимается.
- Сука! – возвышенный слог покинул Его Сиятельство. - Мой доспех выдерживал танковые снаряды! А тут драные «энергоруки»!
- Уверены, что танки не холостыми палили?