Дверь распахивается, и входит сам князь Бородов с одним из телохранителей.
- Бесонов, хотел…Чем вы занимаетесь! – громыхает Александр, застыв.
Огромными глазами он разглядывает румяную растрепанную дочь, сидящую у меня между ног. Да еще в кладовке витает характерный душный запашок. Бедный отец, мало ему потрясений.
- Помогаю Артему размяться, папа, - невинно произносит Белоснежка, сдувая с лица мокрую прядь.
- Вон из кладовки! - негромко рычит отец, и Белоснежка, вскочив, быстрым шагом уносится прочь. Только звонкий цокот каблучков и слышим.
Князь бросает телохранителю.
– Борис, поищи мне валерьянки какой-нибудь. Сердце уже ни к черту с такими дочерями.
Я бы этому отца года и про покойного сына-маньячилу напомнил, но ладно уж, а то еще шмальнет воеводской техникой.
Остаемся вдвоем, я поднимаюсь и скрещиваю руки на груди.
- Так чего хотели, Ваша Светлость?
- Не зарывайся мне тут, Бесонов, - еще не отошел мужик, ноздри раздуваются как у быка. – Сегодня же после этого концерта-турнира ты расстанешься с моей дочерью, понял? Я не отрицаю, что ты можешь победить. Учитывая, что умудрился один разделаться со всеми Хромовыми, очень даже возможно. Но знаешь, то живодерство, что ты с ними устроил… мои люди до сих пор в шоке, а ведь эти бойцы навидались всякого! В общем, если хочешь, чтобы я прикрыл тебя своим именем, – будешь меня слушаться, тебе ясно?
Вот же гад! Решил посадить меня на поводок. Ну-ну.
- Если вам в тягость, не прикрывайте меня, Ваша Светлость, - вежливая улыбка не повредит.
Александр морщит лоб.
- А теперь поясни. Если простолюдин возьмет на себя вину за расправу с дворянским родом, он не проживет и дня.
Всё верно, темную устроят другие рода. Только незачем мне вступать в этот навоз ответственности. Всегда под боком найдутся дворяне.
- Вместе со мной Хромовы схватили и сына барона Аксюка, - делаю паузу. – Кстати, сам барон прислал моим родителям благодарственное письмо за то, что я не только выручил его наследника из беды, но и негодяям воздал по заслугам. Видимо, барон решил, что Хромовы и затеяли похищение ради Жени Аксюка. Чтобы, может, потребовать выкуп или еще что. В любом случае в этом деле я под опекой Аксюков.
Князь мрачнеет. Я же ухмыляюсь шире, надеюсь, намек понят. Это я нужен Бородвым, они же мне и даром не сдались. Просто добрая душа демоника за Белоснежку болит. А вообще обидно, да. Помогаешь тут людям, дерешься за их дутую честь, а они еще тебе и на шею садятся.
- Лучше ждите скоро новостей, Ваша Светлость.
- Новостей? – переспрашивает Алекснадр и мигом бледнеет. – Света беременна?
- Что? Нет! Я про турнир – неспроста же вашу дочь хотели прилюдно избить. Итальянцы готовят какую-то подлость.
- А, вот ты о чем, - с облегчением выдыхает Александр. – Да-да, это само собой. Ладно, готовься к выходу на арену. Фу-ух, напугал!
Держась за сердце, бледный князь вываливается из кладовки. Надеюсь, инфаркт не тюкнет по пути к трибунам.
***
София сидит на своем месте, обсаженная со всех сторон ухажерами. Мужчины что-то говорят, княжна им что-то на автомате отвечает, но ее мысли заняты Перуном. С одной стороны – всё идет как она и хотела: Артем признал Свету своей девушкой, даже бьется за сестренку. С другой – сердце Софии будто рассекли тонким лезвием бритвы, а рану припорошили сверху индийскими специями. В одной присыпке растолченные зависть, ревность и обида. Жжет нестерпимо больно.
«Это за меня – за меня! - он должен драться! Никто не знает душу Перуна лучше!»
На арене подростки только что завершили бой. Очередь юниоров. Перуну уже доставили форму, вот и он выходит среди прочих участников. В слишком больших шортах и мешковатой футболке. На вид – никакой не полубог, всего лишь угловатый тинейджер. Глядя на этого ребенка, София кусает до боли губу.
«…Никто!»
На трибунах поднимается смех. Молодые дворяне чуть ли не тычут пальцами в Перуна.
- Что за несуразица?! Или это его счастливая футболка?!