Немного глохну, грохот отдается от бетона и буквально нокаутирует. «Отводом» смещаю часть звуковых волн, но всё не отведешь, а то как глухой станешь. В глазах кружится горящая мебель, огненные вихри пляшут вокруг. Шипит пламя, срабатывают пожарные брызгатели. Взрывными ударами наемников раскидало по всему разгромленному этажу. Но они еще целехонькие – трясут головами на четвереньках, скоро соберутся.
Заимствую у бездыханного Боба еще пару гранат и отпускаю его. Воин бахается на пол, а я выпинываю дверь в приемную. Там прячется под столом испуганная девчушка-пышечка. С гранатой наготове врываюсь в следующую дверь.
Огромный кабинет. Паркетная доска, стол размером с мою общажную комнату и Сербина в белом балахоне.
Светлые кудряшки будто испускают золотистый свет. Под переливающейся белой тканью проступают пышные выпуклости. А за спиной раскрылись огромные белоснежные крылья.
- Говорил же, не смей устраивать облаву, - подкидываю гранату в руке.
- Иначе придешь ко мне в спальню, - поджимает она пухлые губы. – Здесь не моя спальня.
- Я могу тебя и здесь растянуть, - ухмыляюсь.
- Если бы ты, правда, этого хотел, - ее пальчики с печалью теребят ворот балахона. – Мы бы уже договорились.
Она не выглядит испуганной. Верит в свою Ауру, а зря.
Так, надо спешить. Десять-пятнадцать минут бился с ее людьми. Сейчас с пернатой еще провожусь сколько-то. Как раз за окном пролетает большой дрон. Размером с полменя. На правом крыле нарисованы вычурные лицейские корпуса. Знаю это – так как я его запустил. Одолжил беспилотник у лицея, София не возражала.
Следующий круг вокруг этажа дрон завершит только через пятнадцать минут. К этому времени тут уже группа захвата будет.
- Лови, - бросаю в пернатую гранату.
В ужасе она отступает, огромные крылья закрывают все ее стройное тело как кокон. Покрываются желтым свечением – защитное поле.
Боевой снаряд падает на пол и не взрывается. Потому что чека все еще в гранате.
- Блондинка есть блондинка, - подпрыгиваю и с разножки бью ногой по скрещенным крыльям.
Сербину отбрасывает назад. С криком ангел впечатывается в панорамное окно, как голубь, сбитый машиной. Затем сползает на пол.
Так и знал. Стекло выдержало, потому что бронированное. Правда, трещинки все равно разбежались.
Сербина пытается подняться. Взмахивает растрепанными крыльями, но я уже нависаю над ней и сжимаю тонкую шею в руке. В то же время ладонь пернатой утыкается мне в грудь.
Чувствую, как ее пальцы накаляются.
- Я тебя поджарю, - шепчет.
- Именно, - оскаливаюсь я. – С такого расстояния твой световой удар меня убьет. И прощай, Высший мир. Здравствуй, падение.
Вообще блефую - Гиба исцелит прорехи в теле. Но провести блондинку одно удовольствие. И польза к тому же.
Ее глубокие голубые глаза округляются.
- Да, знаю о вашей сокровенной
парамите
, - хмыкаю. – Пора баиньки.
Бью по сонной артерии, и ангел, закрыв глаза, растекается по полу. Схватив ее за талию, закидываю за спину. Пуская нити, привязывая крылатое тело к себе. На миг застываю – Сербина-то без лифчика! Стянутая паутиной блондинка плотно прижата мягкими буферами к моему хребту. Ощущаю даже колышки сосков. Очень твердые. Надо же – в отрубе, а словно возбужденная.
Поднимаю гранату с пола. И швыряю в окно – на этот раз без чеки.
Ба-бах.
С разбега ныряю с этажа - силы прыжка хватает, чтобы до улетающего дрона оставалось метра два. Нитями вцепляюсь в крылья машины. Беспилотник чуть проседает, но удерживает мои шестьдесят килограммов, да столько же Сербиновых.