Бросаю ему оранжевый шарф.
- Перевяжи открытый перелом на правом плече, иначе от потери крови ты раньше времени потеряешь сознание.
- Не-ет, - в ужасе отшатывается он от шарфа. – Только не им.
- Я сказал – перевяжи.
И он слушается, плача, рыдая. Когда оранжевая повязка пропитывается кровью, хватаю его сзади за волосы, задирая подбородок.
- Березовский, сдайся! - говорит судья.
- Я не могу, - хныкает он. – Я бы очень хотел, но не могу.
- Он убьет тебя, идиот! У тебя все кости переломаны! Сдайся!
- Не могу…хны…хны, - слезы ручьем.
Мда, а я-то думал, что Громовые доспехи напугают мое астральное тело. Рассчитывал, что оно, струхнув, крепче вцепится в «мясо», затем фракталы горохом посыплются. Но нет, слишком всё по-детски вышло. И как в это мире плюшевых дворян стать сильнее?! На Рыкаря сразу лезть? Перебор на моем нынешнем уровне. Нужен равный мне Кмет, а не детский сад.
Ладно, надо показать всем, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу.
Обвожу взглядом трибуны. Ошеломленные учителя, напуганные парни, возбужденные и тоже напуганные барышни. Ого! Пять третьекурсниц держат транспарант с моим именем – красным на черном. Лозунг такой: «Бес, покажи им ад!».
Меня чуть не распирает смех. Ад им показать, хе. Я вроде как с ним борюсь.
Хотя с другой стороны…О да, чтобы ад не пришел в этот чудесный мир, я покажу этим соскам чего ни в коем случае не стоит желать. Яка, твой выход.
Психический шторм исходит из меня почти видимыми волнами. Зрители содрогаются, кто-то не выдерживает и сбегает с трибун.
Заглядываю в глаза плачущему Березовскому.
- ПОВТОРИ-КА. ПРО. РЕЛЬСЫ. И. МОЮ. СЕСТРУ.
***
Ад наконец заканчивается.
Андрея Березовского кладут на носилки и несут мимо застывших трибун в медпалату.
Андрей чувствует – ему страшно. Любая тень, любой темный угол таит в себе жуткий волчий оскал. Звери повсюду, волки следят за ним.
Мягкая рука касается его плеча. Огромные янтарные глаза, рыжие кудряшки…Лисичка.
Но почему она даже не смотрит на него? Что она делает? Развязывает оранжевый шарфик? Зачем?
- Нет, пожалуйста…Оставь, - просит он. Не гордость, не уважение отца, не любовь Лисички, а именно этот шарфик – все, что у него осталось.
Но ее нежные руки непоколебимы. Шарфик развязан, и уже торчит у девушки из кармана. Она отмоет его от крови и снова будет носить на розовой шейке.
- Извини, - только бросает Лисичка еле слышно и уходит. Отступает в темноту под лестницей трибуны. Присоединяется к волку.
Глава 8 - Ну, а девушки - сейчас (глава со сценой любви, не хентай, просто немного постели. Кому не нравятся - смело пропускайте)
Уже вечер, тусклый солнечный свет знаменует скорый закат.
Стук в дверь.
- Жень, ты не занят? – входит в комнату Алла, ослепительно улыбаясь. – Хочу поговорить с тобой.