...Он не мог допустить подобного развития событий.
Но как можно отбросить смертельную вражду? На первый взгляд, Цзин Ци болтал с Хэлянь Чжао и Чжо Сылаем совершенно беззаботно, однако в голове его мысли быстро сменялись одна другой в попытке предугадать исход на случай, если У Си действительно выйдет из себя.
«Молю Небесного Императора и Милосердного Бодхисаттву [1]! У Си, маленький негодяй, я уже не надеюсь, что ты не рассердишься, но надеюсь, ты сделаешь это хотя бы немного тактично».
К счастью, он инстинктивно передавал чашки, наполнял их и подхалимствовал, потому никто не заметил чего-то неправильного, когда он ушел в свои мысли.
Через некоторое время Пин Ань вернулся и сообщил:
― Ваше Высочество, князь, прошу немного подождать. Молодой шаман уже в пути.
Хэлянь Чжао кивнул, а Цзин Ци почувствовал, как сердце пропустило удар.
Еще через некоторое время действительно объявили о приходе юного шамана. Цзин Ци смерил его взглядом: ладно, тот был завернут в множество одежд, жаль только, что пылающие гневом глаза нельзя было прикрыть. Тогда вторая половина сердца Цзин Ци, в которой еще сохранилась надежда на удачу, тоже дрогнула.
К счастью или нет, князь Наньнина перенес множество штормов в своей жизни. Мысленно подготовившись к наихудшему исходу, он немедленно начал придумывать новые пути отступления и способы уладить проблему. Пока он размышлял, его тело само по себе встало и протянуло руку к У Си:
― Поспеши представиться Его Высочеству первому принцу.
С первого взгляда казалось, что Цзин Ци тащил У Си на встречу с Хэлянь Чжао, но на самом деле он пытался укрыть У Си от других и заодно незаметно выведать выражение его лица. К сожалению, на этом лице виднелась одна лишь пара темных и спокойных глаз. Цзин Ци не мог предугадать, что у него на уме.
Хэлянь Чжао сидел все с тем же выражением, при взгляде на которое хотелось разбить тарелку об его лицо. За этой притворной улыбкой ничего нельзя было разобрать. Он действительно нарывался на неприятности.
Первый принц важно кивнул У Си и сказал:
― Молодой шаман, проходи и присаживайся.
Он вел себя так, будто занял место хозяина в обход Цзин Ци.
У Си был заложником, присланным из Наньцзяна, и действительно ничего не значил в столице, но все же оставался будущим Великим Шаманом. Нельзя было утверждать, что его положение ниже, чем у кого-то еще. Слова Хэлянь Чжао звучали прямо-таки чрезвычайно непочтительно.
В этот момент Цзин Ци почувствовал, как рука, которую он держал, немедленно напряглась.
Поэтому он усадил У Си рядом с собой и улыбнулся:
― В прошлый раз брат Цзышу прислал несколько кувшинов хорошего вина, которое тебе так и не довелось попробовать. Ты пришел как раз вовремя и успеешь насладиться едой.
Затем он встал и лично налил У Си вино, слегка отвернувшись от Хэлянь Чжао. Улыбка исчезла с его лица, когда он едва заметно покачал головой. Однако У Си смотрел на прозрачное вино в чаше, потому неизвестно, заметил ли он это.
Потом юноша поднял чашу, встал и обратился к Хэлянь Чжао:
― Поднимаю эту чашу в честь Его Высочества первого принца. Из уважения к вам я выпью первым. В прошлом я поступил необдуманно. Прошу Его Высочество учесть несмышленость У Си в силу юного возраста и не принимать близко к сердцу.
Цзин Ци застыл от удивления.
Однако Хэлянь Чжао рассмеялся и тоже поднял чашу, указав на У Си:
― Что за слова? Когда это юный шаман оскорбил меня? Почему я не помню? Сылай, припоминаешь что-то такое?
Чжо Сылай заискивающе улыбнулся. У Си приподнял вуаль и залпом выпил вино. Хэлянь Чжао тоже опустил голову, заинтересованно смочил губы, опустил чашу на стол и улыбнулся, держа котенка в объятьях:
― Этот дар юного шамана слишком щедрый и заставляет сердца людей замирать от страха.
У Си слегка поклонился и безразличным голосом ответил:
― Это не столь ценная вещь. Уже хорошо, если первый принц не испытывает неприязни.
Хэлянь Чжао любовался симпатичным котенком и чувствовал, как радость переполняла сердце.