«В ту ночь в поместье князя мне снились горы, усеянные цветущими персиковыми деревьями. Шисюн сказал, что возьмет меня в странствия по миру, и я думал, что даже смерть встречу с удовольствием. И пусть это был лишь сон… Если я умру здесь, то не посрамлю память господина Цзяна и мне будет не стыдно смотреть в глаза малышке Сюэ в загробном мире».
Цзюсяо… Лян Цзюсяо…
Хэлянь И убедили вернуться во дворец и окружили толпой императорских лекарей. Даже будучи напичканным лекарствами и обвязанным несколькими слоями бинтов, он никак не мог успокоиться, в конце концов начав раздражать самого себя. Выгнав всех вон, он сказал лишь одно: если придет кто-то от Великого Шамана, немедленно доложить.
Он ждал от полудня до полуночи, но никто так и не появился. Хэлянь И отказывался ложиться спать, несмотря на уговоры Юй Куэя. Он продержался до рассвета, но далее не мог стоять, и рухнул на кровать в полубессознательном состоянии. Долгое время он мучился бестолковыми сновидениями, пока не проснулся, испугавшись неизвестно чего. Сердце его бешено колотилось.
Он увидел, как Юй Куэй быстро вошел, три шага преодолев за два, и сказал:
– Ваше Величество, Великий Шаман вернулся!
– Скорее веди его сюда!
Когда У Си вошел, Хэлянь И невольно встал и оглядел его сверху донизу. Тот остановился и молча сунул руку за пазуху. Стоило увидеть, что он оттуда достал, как у Хэлянь И перехватило дыхание.
У Си достал из-за пазухи маленький кусок окровавленной ткани и положил его перед Хэлянь И.
Хэлянь И остолбенел на целую палочку благовоний. Лишь когда его душа вернулась в тело, он медленно поднял кусочек ткани, положил его на ладонь и хрипло спросил:
– Он?..
У Си молча покачал головой.
– Я… Если он жив, я должен увидеть его, а если мертв – его труп! Эй, кто-нибудь, сюда! Сюда!
У Си решил, что разговаривать больше не о чем, развернулся посреди хаоса из придворных лекарей и евнухов и ушел.
Через три месяца Великая Цин и Наньцзян завершили переговоры. Наньцзян был официально освобожден от статуса вассального государства Великой Цин. У Си покинул столицу вместе со своими воинами. Он прискакал сюда на лошади, но для пути обратно взял экипаж.
Он недавно приобрел этот экипаж в столице, и тот был невероятно прекрасен. Все четыре стены имели мягкую подкладку, внутри было просторно, а в центре стоял маленький столик с курильницей и фруктами.
Однако в экипаже находились два человека.
У Си держал в руках книгу, не издавая ни звука. Если бы он не перелистывал страницы, то был бы весьма похож на статую. Второй человек выглядел не очень хорошо. Большую часть времени способный лишь лежать и изредка сидеть, он сильно заскучал. Осмотрев и ощупав все вокруг, он так и не избавился от скуки, потому принялся пытаться всеми возможными способами вытащить из У Си пару слов.
– Где ты нашел труп, заставивший императора поверить, что это я?
У Си даже не поднял век, пропустив его фразу мимо ушей.
Снова попытка завязать разговор потерпела поражение… Цзин Ци немного расстроился. Он знал, что это маленькое ядовитое существо затаило обиду на него в душе, но не был готов к тому, что ее затаят вот так. Три месяца. Три месяца он залечивал его раны и заботился о повседневных нуждах, но ни разу за все это время не произнес ни слова.
Тогда Цзин Ци решил подняться. Движение сказалось на ране, и он скривил губы от боли. Вообще это был пустяк, но вдруг его глаза закатились, и он схватился за грудь, сгорбившись и сделав вид, что ему очень больно.
На этот раз У Си действительно отреагировал. Отведя его руку в сторону, он осмотрел рану, не обнаружил ничего серьезного и собрался вернуться на свое место, но Цзин Ци ловко схватил его за запястье:
– Маленькое ядовитое существо, ты еще не закончил? Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простил? Ну же, проложи мне путь.
У Си терпеливо расцепил его пальцы и молча сел на свое место, даже не взглянув в ответ.
План «страдание плоти»*... с треском провалился.
*苦肉计 (kǔròujì) – обр. в знач.: наносить себе увечья или прикидываться страдающим, чтобы вызвать к себе доверие или сострадание.
Цзин Ци плюхнулся обратно, закатил глаза и принялся разрабатывать новый план.
Он не увидел, как уголки губ У Си слегка приподнялись – всего три месяца прошло, к чему такая спешка?
Князь, на то, чтобы вернуть долги драгоценными речами, есть еще целая жизнь.