Глава 57. «Разрушенный храм в глуши»
У Си собирался ужинать и немало удивился, увидев Цзин Ци в такой час.
Цзин Ци отпустил из рук соболя, отправив того поиграть во двор.
– Дай мне усыпляющий наркотик, который нельзя заметить в вине, – прямо сказал он, едва переступив порог.
У Си замер от изумления, но ничего не спросил, лишь сказав Ну Аха:
– Сходи и принеси его для князя.
Цзин Ци остановился и вдруг окликнул Ну Аха.
– У вас еще осталась «Жизнь во сне», что я нечаянно вдохнул тогда?
– Принеси его, – тут же приказал У Си.
Ну Аха не осмелился медлить и тотчас передал тому небольшую бутылочку. У Си взял ее, отдал Цзин Ци и тщательно проинструктировал его по дозировке. Цзин Ци выдавил улыбку, поблагодарил и собрался на выход, даже не присев.
Вдруг вспомнив что-то, У Си поднялся следом. Догнав Цзин Ци, он обхватил того за плечи и легко похлопал по ним.
– Не волнуйся. Это хороший наркотик. Люди, принявшие его, увидят во сне самое сокровенное. Пусть лишь в мечте, но они будут счастливы.
Цзин Ци слегка улыбнулся, покачал головой и ушел.
У Си так и остался смотреть на его удаляющуюся спину, словно задумавшись.
– Шаман, что это с князем? – невольно спросил Ну Аха. – Зачем ему понадобилась «Жизнь во сне»?
– Ему нужно сделать что-то плохое, – тихо ответил У Си. – Каждый раз, когда он собирается делать что-то плохое, его улыбка такая пустая.
Ну Аха удивился.
– Князь делает… плохие вещи?
У Си еще раз вздохнул и сел обратно.
– Он сделал много плохих вещей, но ни одну из них – по своей воле. Я верю в это, но лишь потому, что он мне нравится.
Нравится тебе кто-то, не нравится, жизнь без грез, жизнь во хмелю – все было расплывчато и запутанно. Иногда люди проживают свои жизни, руководствуясь лишь верой во что-то. Если они верят во что-то, значит, так и есть.
Хэлянь Пэй редко посещал свой кабинет. Возможно, прошло слишком много времени с его последнего визита и он просто забыл, как все здесь выглядит, но он чувствовал, словно что-то на его столе было не так. Он отпустил слуг, оставив рядом лишь евнуха Си.
– Иногда Нам кажется, что Мы сделали что-то неправильно, – вдруг проговорил он себе под нос.
Евнух Си заискивающе улыбнулся.
– С чего вам так говорить, Ваше Высочество?
Хэлянь Пэй поднял голову, неотрывно глядя на него с застывшим выражением на лице. В его волосах уже пробивалась седина. Цвет его лица был еще свеж, но кое-где виднелись морщины. Его руки были толстыми, но кожа свисала с них, создавая иллюзию истощения. Даже оправившись от болезни, он все еще оставался стар.
Если забыть о драконьей мантии на плечах, его неподвижное выражение лица было точно таким же, как у всех одиноких пожилых людей в стране – изможденным, безжизненным и полным какой-то душераздирающей пустой надежды.
Казалось, что все, что у него в итоге осталось, – эта мантия.
Это продолжалось, пока улыбка на лице евнуха Си окончательно не застыла; тогда Хэлянь Пэй медленно заговорил:
– Сановник Цзян служил при дворе так долго, тяжело трудился, но не получил ничего взамен. Завтра… завтра он уедет из столицы, и ты проводишь его. Не дай ему уехать в это сырое место ради одних лишь страданий. Его больше не будет в столице, поэтому не нужно пугать проводами всех остальных.