– К тому же мало кто знает об этой наложнице наследного принца. Чувства все еще здесь, но когда-нибудь они исчезнут, и тогда… тогда она…
Когда чувства пройдут, он захочет избавиться от невыгодных ему частей биографии. Будучи слугой в княжеской резиденции, как Цзи Сян мог не понимать хоть чего-то в данной ситуации? Лицо его тотчас побелело.
– Н-но что можно сделать? – растерянно спросил он. – Я… Может, я попробую упросить князя?
Хуа Юэ схватила его за рукав и посмотрела на него со слезами на глазах.
– Кто князь, а кто мы? Разве он будет заботиться о мелких делах таких ничтожных людей? Кроме того, князь сам связан с наследным принцем. Если это будут не слова наследного принца, как он ответит?
Цзи Сян задрожал всем телом и вспомнил, как в один из дней, когда наследный принц был зол, Цзин Ци повесил для него тех двух кроликов в дверном проеме кабинета и даже придумал для этого причину. Когда об этом упомянула Хуа Юэ, он вдруг ясно увидел, что отношения этих двоих были ненормальными: гнев наследного принца был необъясним, а слова, которые князь заставил его сказать, были еще необъяснимее, но в совокупности все необъяснимое приобретало глубокий смысл…
Поняв, что тот услышал ее, Хуа Юэ еще ближе прижалась к нему.
– Братец Цзи Сян, – бархатисто сказала она, – у меня остался только ты… ты обязательно должен выручить меня.
Душа Цзи Сяна пребывала в полном смятении.
– И что мы можем сделать? – спросил он.
Хуа Юэ прижалась к его уху и что-то зашептала.
Цзи Сян сжал кулаки и с силой оттолкнул ее, сердито взглянув на девушку сверху вниз. Однако при виде ее полных слез глаз и готовности прямо сейчас снова зарыдать его выражение лица смягчилось. Он только покачал головой, сердцем будучи растерян.
– Это невозможно!
Хуа Юэ очаровательно всхлипнула, отвернулась от него, и из ее глаз полились слезы. Цзи Сян ощутил бесконечное сожаление и прижался ближе, чтобы осторожно ее обнять.
– Это… нельзя устроить. Я не могу, служа у одного, работать на другого. Мы обязательно найдем решение, я обещаю.
Хуа Юэ свернулась в его руках, словно котенок, продолжая повторять:
– У меня есть только ты, только ты…
Цзин Ци не имел ни малейшего понятия о том, что прямо сейчас кто-то планировал подкоп под его стеной, а малышка, которую Хэлянь И привез с собой, как раз устраивала переполох. Сначала он велел У Си переписать книгу и на каждое записанное предложение произносил одно вслух, как вдруг явился наследный принц.
Обычно при приезде гостей У Си уходил сам, понимая, что его присутствие не слишком уместно; услышав, что наследный принц приехал в одиночку, он тут же расстроился и остался на прежнем месте, будто ничего не слышал.
Хэлянь И внес Цзян Сюэ внутрь и указал на Цзин Ци с широкой улыбкой.
– Видишь? Вот князь, о котором говорил братец Лян.
Еще не успев поклониться, Цзин Ци увидел на его руках толстенькую маленькую девочку, кусающую пальцы и глядящую на него широко раскрытыми глазами, словно на редкое животное, и не понял, как должен на это реагировать.
Хэлянь И поднял голову, поймал взгляд У Си и невольно уставился на него в ответ. Ему казалось, что когда шаман смотрел на людей – особенно на него – его глаза становились темнее и мрачнее, причудливо разглядывая каждого. Он не мог понять, почему Цзин Ци продолжал водить дружбу с этим дикарем.
Тем не менее ему нужно было сохранять лицо, потому Хэлянь И кивнул:
– Юный шаман тоже здесь.
У Си тихо поклонился, ничего не ответив.
Цзян Сюэ была заинтересована в князе больше, чем в ком-либо другом, поэтому замахала руками, чтобы выбраться из объятий Хэлянь И.
– Князь, обнимашки! – скомандовала она.
Хэлянь И все это время нес ее на руках, и его мышцы уже долго болели, поэтому он быстро впихнул девочку Цзин Ци. Это было зря. Цзин Ци никогда в жизни не держал такого маленького ребенка. К этому мягкому, теплому существу в его руках он чувствовал лишь крайний трепет. Испугавшись задушить ее до смерти, если применит слишком много сил, он полностью замер.
Хэлянь И рассмеялся.