Читать книгу «Седьмой лорд (СИ)» онлайн.
Такие люди со стороны напоминали растения на грани увядания, которые оживали, получив каплю сладкой росы.
Поэтому Ну Аха последовал за У Си с очень сложными чувствами. Он незаметно смерил взглядом знакомого человека. Внешне Цзин Ци действительно был красив, не по-женски красив – высокий, стройный, в легких одеждах, что делали его похожим на яшмовое дерево на ветру, отличающийся невероятно утонченным и изысканным обликом. Однако за этой безупречной одеждой его речь и поведение выглядели несколько безудержно. Свободный и необузданный, он не обращал ни на что внимания и мог отказаться от чего угодно. Он был чересчур проницательным, но не чуждым к искренней дружбе.
Он был хорошим человеком, но… он был мужчиной! Ну Аха машинально бросил взгляд на А Синьлая. Подумав о том, что юный шаман полюбил такого же взрослого мужчину, он еще сильнее запутался.
Естественно, Цзин Ци не знал, что в этот самый момент кто-то мысленно устанавливал не поддающуюся описанию связь между ним и здоровенным А Синьлаем. Цзин Ци думал лишь о том, что его чрезмерная осторожность была смехотворна.
Он привык быть очень осторожным, настолько, что принимал шум ветра и крики журавля за крики преследующего врага.
По какой-то причине он расслабился, как только увидел У Си. Даже зная в глубине души, что этот подлец с ног до головы напичкан смертельными ядами, он все еще чувствовал себя в безопасности. В любом случае ему не нужно было лихорадочно придумывать план; он мог расслабиться, искренне улыбаться, а не напускать на себя радостный вид, он мог быть самим собой.
– Не ожидал, что первым, кого я встречу, вернувшись в столицу, будешь ты, – улыбнулся Цзин Ци.
У Си вдруг протянул руку и обнял его. Цзин Ци удивленно замер. Придя в себя какое-то время спустя, он сильно хлопнул У Си по спине.
– Ты пробрался на чей-то участок и тайком съел навоз, да? Я не видел тебя несколько дней, а ты словно сошел с ума.
У Си почувствовал, как кости Цзин Ци болезненно вжались в его руки, будто тот стал еще худее, и его сердце заболело от того, как радость и печаль сплелись воедино. Он никогда прежде не думал, что в сердце человека может быть спрятано столько чувств. Тоска, накапливающаяся большую часть года, вылилась наружу, превратившись в бедствие.
Наконец, У Си тихо сказал:
– Я скучал.
На сердце Цзин Ци потеплело – Хэлянь Пэй ждал отчета по его действиям, Хэлянь И ждал пойманных им продажных чиновников, Хэлянь Чжао ждал известия о том, что он чист, Чжоу Цзышу ждал своего шиди… никто из них не пришел бы в этот шумный и пыльный павильон на старой дороге, чтобы крепко обнять его и сказать, что скучал.
Ничего больше. Лишь скучал по тебе, только по тебе.
– Значит, в тебе еще осталось что-то вроде совести, – рассмеялся Цзин Ци.
У Си отпустил его только долгое время спустя, продолжив смотреть на него черными как смоль глазами, даже не моргая.
– Почему ты здесь? – спросил Цзин Ци.
– Мне больше нечего делать, – ответил У Си. – Слышал, ты вернешься по этой дороге, поэтому я каждый день приходил сюда и ждал тебя.
Глаза Цзин Ци расширились.
– Каждый день? – не сдержал он голоса. – Я уехал более чем на полгода. Ты каждый день…
У Си кивнул так, словно все это было само самой разумеющимся.
– Я сидел здесь какое-то время, а затем возвращался. Не ожидал, что тебя не будет так долго.
Почему этот ребенок так очарователен? Вдруг растрогавшись, Цзин Ци подозвал Цзи Сяна, чтобы тот принес маленькую коробку, после чего взял ее и передал У Си.
– Я купил тебе безделушки.
У Си удивленно принял коробочку, на его лице появилось странное выражение, похожее на счастье, которое он подавил силой воли.
– Мне? – прошептал он.
Цзин Ци кивнул.
– Это особая продукция, которой славится Лянгуан. Она ничего не стоит, но я подумал, что ты никогда прежде не видел ничего подобного, так что можешь забрать их домой и делать все, что захочешь.
– Значит… они только для меня? – снова спросил У Си.
Цзин Ци подумал, что тот, кто достиг независимости, действительно вырос. Ценные вещи отличались продуманностью, а игрушки для утешения ребенка, разумеется, не могли быть показаны кому-то другому. Поэтому он кивнул: